Я тебя придумала

Шнайдер Анна

— Не я использовал кинжал, Линн, — сапфировые глаза Вейна сверкнули, и мне показалось, что я вижу в них отражение давно минувших событий. — Та девушка, возлюбленная Альгиуса. Она возненавидела своего жениха, когда узнала, что он хочет уничтожить всех людей только за то, что мать когда-то прокляла его. А я должен был столкнуть душу Альгиуса в Источник, а потом закрыть его, пока он не начал пожирать всё вокруг. Но я оказался не готов, Линн. Я не ожидал, что Тень настолько жадная. Я успел лишь вздохнуть, а она уже поглотила несколько деревень,

находящихся рядом с тем местом, куда я вызвал Альгиуса. Она уничтожила и его возлюбленную, и Повелителя, который спешил на подмогу верному слуге. Я с большим трудом загнал Тень назад. Но и по сей день у меня на душе лежит груз тех, кто умер из-за моей ошибки.

Мне было ужасно жаль Вейна. Я знаю, каково это — ощущать себя виновным до самой глубины души.

— А почему Тень не поглотила и тебя? — спросила я тихо. Он вздохнул.

— Энергия Хранителя ей совсем не по вкусу. Как оказалось. Тогда я этого не знал. И в тот момент, когда Тень вырвалась наружу и сожрала всё, до чего могла дотянуться, кинжал исчез. Я думал, что она и его тоже съела, но нет. И Робиар помог мне найти его. Так что теперь мы действительно можем уничтожить Ибора… и Эллейн.

Вейн протянул руку и вытащил из ножен, висевших у него на поясе, небольшой кинжал.

Он был чуть длиннее моей ладони, с изогнутой рукоятью, усыпанной синими и зелёными камнями. Металл напоминал чернёное серебро, но был намного твёрже. Лезвие зловеще сверкнуло на солнце, и мне даже показалось, что я вижу на его поверхности отражение рыжих волос Эллейн.

Кинжал обдал ладонь холодом, когда Вейн вложил его в мою руку.

— Значит, я должна убить Эллейн, потому что ненавижу её по-настоящему? — спросила я, подняв глаза на Тень и Хранителя. — Но почему не ты, Ленни? И не ты, Вейн? И не Эдигор, например? Она ведь всё-таки когда-то пыталась его убить.

— Нет, Линн, — покачала головой девочка, грустно блеснув глазами. — Эдигор не ненавидит Эллейн. Он на неё даже не сердится. Что же касается Вейна, то кто-то же должен держать клетку для Источника, когда Тень вырвется наружу, и только ты не погибнешь, находясь в незащищённом месте. А я… Я тоже не ненавижу Эллейн.

— Как? — опешила я. — Но…

— Не пытайся это понять, — прошептала Ленни, почему-то отводя глаза. — Пожалуйста, не сейчас. Позже… я всё расскажу тебе… как и обещала. И потом, я совсем не уверена, что буду жива в тот момент, когда ты будешь уничтожать Эллейн.

— Что? — я нахмурилась. — Это ещё почему?

— Я уже говорила, — ответила Тень, вновь посмотрев на меня. — Она не простит мне предательства. Особенно кражу амулета Жизни Вейна. Он его когда-то для Эллейн сделал, и пусть он ей больше не нужен, к своим вещам моя наставница всегда относилась с огромным чувством собственности. Также она думает и обо мне. Я — её вещь, и как же я посмела сбежать? Но даже если Эллейн не убьёт меня… Линн, как только Вейн закроет Источник, я просто перестану существовать. Я ведь не человек. Я не смогу без Тени.

В

тот миг мне показалось, что внутри меня — сотни маленьких птиц, посаженных в клетку, которые отчаянно бьются об её прутья сильными крыльями, но безрезультатно… Выхода из этой клетки не было. Причём не было никогда. Её изначально сделали такой — безвыходной и безнадёжной.

— Другого пути нет? — обратилась я к Вейну, и почувствовала себя ещё хуже, когда увидела выражение его глаз.

— Нет, маленькая, — ответил Хранитель, покачав головой. — От тебя потребуется только вонзить кинжал. Если Ленни к тому времени будет ещё жива, остальное мы с ней сделаем сами. Закроем Источник навсегда.

— Каким образом? Я так понимаю, кинжалом можно убить Тень, но не закрыть Источник.

— Кинжалом — да. Но есть ещё кое-что. Амулет, — и Ленни, наклонившись, дотронулась кончиками пальцев до ярко-голубого кристалла у меня на шее. — Энергия Хранителя — единственное, что неподвластно Тени. Более того, она ей противопоказана. Мы с Вейном несколько лет разрабатывали это заклинание, Линн. И теперь, когда на кинжал попадёт кровь Эллейн, откроется Источник, и Вейн сможет его запечатать с помощью амулета.

— А вы говорили, что он ничего не делает, — я нашла в себе силы слабо улыбнуться, и Ленни ответила мне такой же невнятной усмешкой.

— Он действительно ничего не делает. Всё сделает Вейн.

Я, вздохнув, отвернулась от собеседников и взглянула на небо. Нежно-голубое, спокойное, безмятежное. Удивительно осознавать, что это небо принадлежит миру, который я придумала сама.

У меня дрогнули уголки губ, когда я вдруг осознала ещё одну вещь. Эрамир, Мирнария — я придумала их, это правда. Но разве я сочинила это небо? Зелёный цвет листвы, синий — воды. Разве я нарисовала ветер, что играл сейчас кронами деревьев?

Разве я придумала любовь, преданность, ненависть и дружбу?

Это как… скульптура. Я, как художник, взяла приготовленный кем-то материал и создала собственное произведение. Но кем именно он был приготовлен? И где раньше росло это дерево, из которого я сделала свою скульптуру?

Что-то похожее когда-то говорил мне Хранитель. Может быть, только теперь я поняла это по-настоящему. Даже если ты что-то создал, это что-то никогда не будет принадлежать тебе целиком, без остатка. Потому что всегда есть кто-то ещё.

Кто-то, кого мы зовём Богом?..

Я закрыла глаза.

— Значит, всё так… Я должна была встретить Рыма и, узнав в нём Олега, провести обряд, чтобы восстановить связь между собой, как принадлежащей другому миру, и им. А император, избежавший смерти четыре раза и узнавший свою любовь — это всего лишь цепочка событий, которая должна закончиться смертью Эллейн и закрытием Источника?

— Да, Линн, — прошелестел голос Хранителя у меня над ухом.

Я грустно улыбнулась.

— А Игорь, который стал для меня якорем в этом мире, из-за чего должен проснуться?