Я тебя придумала
Шрифт:
Он сразу понял, что это за бабочка — она называлась «карртан» и была одним из любимых видов оружия мирнарийцев. Если эрамирцы предпочитали стрелы, то жители Мирнарии — «карртан», маленькие металлические диски, взрывающиеся в теле жертвы. Как правило, их на всякий случай ещё ядом смазывали. И, судя по запаху, в этот раз яд тоже был.
Осознав, что случилось, Гром разразился такой отборной тёмноэльфийской руганью, что если бы Эдигору не было настолько плохо, он бы непременно рассмеялся. Но ему
Гром схватил за шкирку Лисса, метнувшегося к дому, с крыши которого стреляли, рявкнув:
— Оставь! Он только что переместился с помощью амулета, там уже никого нет. Но как они узнали?!
Эдигор, медленно оседающий на землю, грустно ухмыльнулся — он знал ответ на этот вопрос.
— Ваше величество… — Мика, передав стражнику ребёнка, осторожно усадила императора рядом с храмовой стеной. — Держитесь, пожалуйста…
— Нам нужно в замок, — шепнул Эдигор. — Только Аравейн может помочь.
— Но они с Люком уехали и вернутся только часа через три-четыре! — Громдрейк схватился за голову. — Но этот яд… Вы можете умереть уже через час!
Император тихо вздохнул и подумал: «Элли… Милая Элли… Конечно, ты всё учла. Кроме одного… Аравейн всегда чувствует, когда со мной что-то случается. И я уверен, что он в самое ближайшее время вернётся…»
— В замок, — прохрипел Эдигор, зажимая рану рукой. — Скорее!
Гром и Мика переглянулись, и в глазах у обоих застыло отчаяние, но затем, вздохнув, послушались, и эльф со стражником перенесли императора в карету, которая моментально сорвалась с места, поднимая за собой клубы пыли.
.
Ана в то утро места себе не находила. Девушка не знала, что должно случиться, но по нервному состоянию Луламэй поняла — что-то серьёзное. И когда Дориана, поглядев в окно, увидела, как мчится ко входу в замок серая, невзрачная карета, что-то ёкнуло у неё в груди.
А когда из кареты вынесли Эдигора с окровавленной на груди рубашкой…
— Эд!!! — завопила Луламэй и, схватив Дориану за руку, тут же помчалась в покои императора, справедливо рассчитав, что именно туда его и принесут.
Так и случилось. Когда девушки ворвались в комнаты Эдигора, он уже лежал на постели, и Дориане при виде ужасной раны, похожей на жуткий цветок, решивший расцвести прямо на груди императора, стало дурно.
В комнате находились Мика, молодой рыжеволосый стражник и Гром, которого, кстати, Ана смерила недоуменным взглядом — девушка раньше не видела мужа личной служанки императора.
Но не Гром беспокоил сейчас Дориану. А Мика, сидящая рядом с Эдигором. Служанка резким жестом разорвала его рубашку и погрузила тонкие белые пальчики прямо в рану.
Императрица негромко вскрикнула, и Эдигор немедленно открыл глаза.
— Уйдите, — прохрипел
Мика, вынув окровавленные пальцы из раны, негромко вздохнула, покачала головой и произнесла:
— Здесь нужен маг раз в пять сильнее меня, ваше величество… — а потом, вдруг всхлипнув, заплакала.
— Ну-ну, — Эдигор кашлянул, и на его губах выступила кровь. — Делай, что можешь. Аравейн придёт и доделает.
Дориана успела только заметить ободряющую улыбку императора, которую он подарил не ей, а Мике, как вдруг их с Луламэй вытолкали за дверь. Причём совершенно бесцеремонно, не считаясь со статусом и положением.
Это был Гром. И в коридоре, сжав плечи обеих девушек, он наклонился к их лицам и взволнованно прошипел:
— Переговорник?! У кого-то из вас есть переговорник?! Надо вызвать сюда Аравейна!
Если бы неизвестный не держал Дориану настолько крепко, девушка непременно отшатнулась бы в сторону — таким искажённым, безумным было лицо говорившего.
— Нет, Гром, — ответила Лу, покачав головой. — Но ты не переживай, он скоро сам придёт. Он всегда чувствует, когда с Эдом что-то случается. Разве ты не знаешь?
Эльф даже не успел осознать сказанное принцессой — в коридоре, рядом с ними, закружились белые снежинки, которые спустя пару мгновений превратились в высокую фигуру Аравейна. Маг сверкнул яркими сапфировыми глазами и прогрохотал:
— Где Эдигор?
— У себя, — первым нашёлся Гром. Снежинки осыпались, и Аравейн, не медля ни секунды, ворвался в покои императора.
Оттуда послышался громкий визг Мики, а следом — её рыдания и голос, в котором чувствовалось нечеловеческое облегчение:
— Господин Аравейн!
— Воды, Мика. Мне нужна горячая вода и полотенца. Чистые.
Когда служанка, вытерев глаза, выбежала из комнаты, Эдигор улыбнулся наставнику и прошептал:
— Скажи, насколько всё плохо, Аравейн?
Маг присел рядом с императором и положил руки на рану.
— Это вы о своём состоянии или…
— Обо всём.
Аравейн вздохнул.
— Я смогу вывести этот яд, ваше величество. Только будет больно.
— Не страшно.
— А насчёт реформаторов… Их не было.
Эдигор закрыл глаза и усмехнулся.
— Эллейн?
Если бы он видел в тот момент лицо Аравейна, то заметил бы, как оно резко помрачнело. Маг сжал зубы и еле слышно ответил:
— Больше некому.
— Как думаешь… она вернётся?
— Возможно, ваше величество. Эллейн должна узнать результат. Она ничем не рискует, возвращаясь. Тень очень сложно убить.
В этот момент в покои вошла Мика с двумя вёдрами горячей воды и стопкой полотенец, и Аравейн немедленно приступил к лечению.