Я, ты и наша тень
Шрифт:
— Фу… — скривилась я, но пузо взяла.
И вот, вся такая пышнообразная, с красивейшей попой и самым очаровательным носиком на свете (да, да, и только попробуйте сказать, что я не хороша) иду с Хомулькой на плече в сторону городской площади. Настроение отличное, душа поет, а улыбка обнажает желтоватый блеск вставной челюсти.
Спешащие навстречу прохожие, конечно, с любопытством разглядывали взлохмаченную деваху, но высказывать претензии не спешили. Да и многие уже привыкли.
Я мирно прогуливалась мимо торгового ряда. Никого
— Хом, как насчет леденца?
— Ох, сластена, ладно покупай, — пробурчал он. — Мне два!
— Ты не ешь.
— И шо? И помечтать нельзя? Купи мне два! Смотреть буду.
И я с обворожительной (по крайней мере, мне она казалась такой) улыбкой предстала перед ясными очами продавца.
— Будьте добры…
— Отвали, страшила.
— Что? — опешила я от подобной наглости.
— Отвали, говорю. Не мешай. Видишь, с девушкой общаюсь, — паренек мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную челку, и подмигнул стройной рыжеволосой красотке стоявшей неподалеку.
— Молодой человек, может быть вы все-таки будете так любезны, — повторила попытку я.
— Ты глухая, что ль? Отвали, говорю, не видишь, я занят, — он сверкнул глазами и широко улыбнулся рыженькой. Девушка хихикнула.
Гм, это что же получается? Я ему мешаю знакомиться с этой кралей?
— Эй, парень, — в третий раз проявила вежливость я. — Леденец продай.
— Не пугай клиентов, — прошипел он в ответ, вновь отворачиваясь к рыжеволосой.
Что-то до отвратительно липкого перевернулось в душе. Кажется, это давала о себе знать старательно запрятанная ярость.
Хомка тут же смекнул во что может вылиться столь вежливое обращение и быстро зашептал:
— спокойнее, Тала, внимание не привлекай. Ты обещала, помнишь, иначе никакого свидания! Тем более что Нил с Данаем уже появились. Я видел их где-то в толпе. Кажется, во-он там…
А я что? Я ничего. Спокойно? Значит, будем спокойно.
— Не продашь леденцы, друзьям пожалуюсь, — тихо предупредила продавца.
— Кому это? — нахально ухмыльнулся парень, окидывая взглядом мою красоту.
Я ткнула пальцем. Он медленно повернул голову.
В этот момент, моих дорогих лессиров загородил пузатый пекарь. Он спокойно вытирал руки о передник и не замечал, что его пристально разглядывают.
— Это и есть твой дружок? — ехидно улыбнулся парень и рыкнул: — Сказал, вали отсюда!
Я растянула губы в хищном оскале и, сделав полшага назад, так чтобы точно видеть знакомые лица, крикнула:
— Помогите, пожалуйста, меня тут оскорбить пытаются.
Пекарь, конечно, и ухом не повел. Но зато из-за него выглянули длинноволосый лессир Данай и повелитель Лаэрда,
И резкие слова, брошенные так, чтоб вся площадь могла слышать:
— Тала? Стой на месте, сейчас подойдем.
Пока мужчины это произносили, вмиг побледневший продавец успел сложить в кулечек три леденца, пару пряников, все перевязать красивой ленточкой, отказаться от денег, пропищать «спасибо, за покупку» и, отбежав метров на пятьдесят от палатки, затаиться среди высоких кустов.
— Гляди-ка, Тала, что значит мотивация, — довольно выдал Хома.
А я, пробуя на вкус сладость, поспешила к лессирам.
— Что случилось? — Данай быстренько оглядел меня, словно проверяя все ли округлости на месте. — Тебя обидели?
— Нет, ну что вы, — пожала плечами я. — Кто бы посмел.
— А зачем кричала?
— Соскучилась, — строя глазки, заглянула в теплые очи Нила.
— Тала, у вас опять… — сощурился властитель.
— Что?
— Нервный тик.
Ууу, бесы Болоземья! Я топнула ногой от возмущенья.
— Тала? — он удивленно приподнял брови. — С вами точно все в порядке?
— Да. Простите, оставлю вас на полчасика. Пойду с друзьями пообщаюсь, — хмуро мычу я.
— У вас уже появились друзья? Очень рад.
Рад он… Я поджала губы и гордо отошла в сторону.
— Ну и куда ты, человеческое недоразумение? — задал риторический вопрос Хома.
— Переодеваться. Сейчас покажу ему «нервный тик».
— Не рановато ли? А что если не время?
— Время. В самый раз.
Хомик понял, что спорить бесполезно и только осуждающе вздохнул.
Отойдя от главной площади, заприметила обширный кустарник в относительно безлюдном месте.
— Вот тут переоденусь. Ты только посмотри, чтобы не увидел никто.
— не учи меня быть умным, я не ты, Тала! — всплеснул лапками хомяк, становясь перед зарослями.
Я спряталась за густыми ветками.
— Ну?
— Тебя видно, человечишка.
Зашла глубже.
— Все равно видно!
Пошуршала кустарничком еще.
— А так?
— Ты делаешь мне смешно, Тала! Медведь за муравьем и то лучше спрячется. Топай глубже.
Уф, уже заросли кончаются, но я беспрекословно выполняю Хомкины указания. Обещала же слушаться.
Пячусь аккуратно, слегка оттопырив попу и боясь споткнуться…
И вдруг ошеломленный вопль прямо за спиной.
Два крестьянина, расположившись за пышными зарослями с питьевыми плошками в руках, с ужасом орут, наблюдая, как на их скатерть-самобранку из кустов медленно и неотвратимо надвигается необъятная женская задница.
— Ой… извините, я тут мимо шла…
— Бесы… Спасите! Бесы! — две пары выпученных мужских глаз и трясущиеся руки.
— Пить надо меньше.
Я погрозила пальцем мужикам и, состроив жуткую рожу прорычала:
— А вздумаете еще раз за бутыль взяться, вновь приду!