Я, ты и наша тень

Жарова Наталья

Ну, начнем с болезненной аккуратности. Для этого дела есть специально стыренная вакса. Такая черная и вязкая. Ей наверняка очень удобно рисовать на стариковской дорогой одежде девчачьи ромашки, а на рукаве обязательно намалевать сердечко. Что я и сделала с большим воодушевлением. Потом подумала и добавила смешного беса в ночном колпаке. Красота же. Дедушка точно будет доволен.

Взглянув на спящего старика, повела плечами. Ну вот никаких родственных чувств к нему. Абсолютно. Вызывает только омерзение. Брр, он даже пахнет отвратно, таким въедливым духом старости. И этот запах ничем не

вывести, разве только стыренным недавно экстрактом мяты. Щедро вылив весь флакончик на волосы Дарда, принюхалась. Амбре от дедули получилось таким, что все коты округи просто обязаны признать его своим божеством и поклоняться вечно.

Скрупулезно сложенную стопку носовых платочков обильно посыпала красным перцем. Это было своеобразной заботой о старшем поколении. Нужно же лечить дедушку от кашля? Вот. Пусть лечится. Народный метод, так сказать.

Внимательно обозрев полученный результат, удовлетворенно кивнула. С этой частью разобралась. И уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг наткнулась на гордо висевший, на противоположной стене, портрет, изображающий старика в его лучшие годы. Еще не такого тощего и лысого, но уже язвительно-надменного и злого. В руках сама собой оказалась пресловутая вакса, а на портрете гордо засияла траурная полоска в нижнем углу и крупная надпись: «Покойся с миром».

Теперь точно все. Пора идти спать. Утро предстоит насыщенное. Кстати… Перед уходом я приладила полный ночной горшок прямо на приоткрытую дверь спальни. Того, кто первым распахнет створку ждет, в прямом смысле, дерьмовый сюрприз.

Глава шестнадцатая

Рассвет робко постучался в маленькое, загороженное железной решеткой, окно. Скользнул светлым лучом по стенам, на цыпочках подкрался к жесткой кровати и ласково чмокнул в нос. Я приоткрыла глаза и потянулась. Утро. Но сновидения так настойчиво манили обратно и если б не грубая лежанка, на которой приходилось спать, ей-богу, уснула бы вновь. Хотя сладкому забытью мешали громкие крики из коридора:

— Дрянь! Мерзавка! Дочь выродка!

Хм… про кого это? Неужели про меня? Ой, как приятно слышать подобное от любимого дедушки.

— Пришибу паскуду! Всеми богами клянусь, пришибу!

Тут дверь распахнулась, и в коморку ворвался Дард с верным псом Торханом.

Ступор пару мгновений, а потом… Гы… Гы-гы… Гы-гы-гы! Я старательно зажимала рот ладошкой, но все же не смогла спрятать рвущийся наружу хохот.

Дедуля тряс сморщенным кулаком, а около запястья, прямо по краю рукава, игриво красовались симпатичные сердечки и бантики. На плечах гордо восседали «погоны» из нарисованных мною ромашек, а посреди впалой груди пикантно подмигивала озорная мордочка. Под ногами ошивалось сразу несколько котов, старательно изгибающих спину и с благоговением взирающих на благоухающего мятой старика. Шелковые брюки уже зияли красочными прорехами, оголяя ободранную кожу, видимо, котяры периодически пытались отхватить кусочек побольше от безумно манящего лакомства.

Торхан стоял поодаль, но тоже выглядел крайне недовольным. Зря. Ведь так чудесно смотрелся его темный костюмчик с белоснежными разводами, а в волосах перекатывались мучные крупинки… А запах… Я поморщила

нос. Ясно, кто первым зашел в комнату к Дарду и принял обильный душ из ароматных фекалий.

Улыбнувшись самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна, я невинно промурлыкала:

— Вы ко мне так внезапно, а я даже не принарядилась, нижайше прошу прощенья, что не соответствую вашей красоте.

Ну, кто же знал, что от моих слов старичок начнет задыхаться? Интересно, это он от радости или от злости? Даже лысина покраснела. Так недолго инфаркт заработать.

Внезапно Дард подскочил на месте и крутанулся волчком. На его тощем заду висел полосатый кот и увлеченно что-то жевал. Бедное животное просто не понимало, что от сухопарого человека трудно что-либо оторвать, тем более, если его обладатель против.

Старец взвыл. Торхан, как преданный друг, попытался отогнать невинное животное, но от методичных похлопываний по пятой точке, дедушке стало только хуже. Котяра напрочь отказывался уходить и лишь сильнее сжимал челюсть.

Виляя истерзанным задом, как заправская танцовщица, Дард вцепился в Торхана:

— Сними его с меня! Быстрее!

Верный пес нахмурился, но все же повернул старичка спиной.

— Держитесь.

Дард ухватил дверной косяк. Клянусь, всеми богами, он надолго запомнит эти ощущения. Когда же еще в его жизни выдастся возможность полностью доверить свою пятую точку другому мужчине?

Торхан аккуратно потянул кота на себя. Но животное было против такого бесцеремонного обращения, поэтому лишь сильнее выпустило когти.

— Чтоб тебя! — захрипел Дард.

— Сейчас… — выдохнул Торхан, не отпуская беснующуюся тварь.

— Ой, — проронила я, смущенно пряча взгляд.

Вместе с котейкой от старика оторвался кусок одежды. Скажу вам честно, дряхлый голый зад — зрелище не для слабонервных.

Дедушка схватился рукой за пятую точку и так обрадовался освобождению от острых зубов, что забыв поблагодарить Торхана, умчался прочь.

— А я что? Я ничего… — пробормотала я, чувствуя на себе, обвиняющий взгляд Белоземского пса.

— Твоих рук дело, — резюмировал он. — Больше некому. Но как вышла отсюда? — Торхан внимательно осмотрел комнату и ощупал входную дверь.

— Что вы! Куда уж мне, бедной пленнице.

Странно, но в его глазах не было глобальной ненависти. Может быть, досада за испорченное утро, но не более. Сплошное безразличие.

— Сиди смирно. А я пока смою то дерьмо, что твоими стараниями свалилось на голову. Надеюсь, сюрпризы на этом закончены?

Торхан окинул меня пронизывающим взглядом и вышел, крепко закрыв дверь и исследуя на прочность замок. Не доверяет.

Ну и ладно, зато воспоминания от сегодняшней сцены еще долго будут поднимать мне настроение.

— Я сильно горжусь тобой, человечка! — внезапно раздалось из угла.

Хома? Тенюшка любимая! Пришел!

* * *

И вновь на носу красовалась бородавка, а у шнобеля была горбинка такого размера, что все лесные дятлы помирали от зависти. Вставные зубки привычно шмякали, а складочки на боках казались такими родными. Даже по своей попе, размером с арбуз-переросток, уже успела соскучиться.