Я умею прыгать через лужи
Шрифт:
До дна кратера было четверть мили. Я видел, как ребята осторожно спускались по склону, сворачивая то вправо, то влево в поисках более удобной опоры, как они останавливались, держась за стволы деревьев, и оглядывались вокруг.
Я ждал, что они вот-вот повернут и полезут обратно. Увидев же, что они решили продолжать спуск до конца, я испытал такое чувство, как будто меня предали, и с досады начал ворчать.
С минуту я смотрел на костыли, размышляя, останутся ли они целы и смогу ли я запомнить место, где их оставил; потом я
Сначала я двигался довольно стремительно, пробиваясь сквозь папоротники с небольшими усилиями. Иногда мои руки срывались, я падал на землю лицом и катился вниз по рыхлой земле, пока какое-нибудь препятствие на пути не останавливало меня. Добравшись до шлака, я садился прямо как на санки и скользил вниз среди каскада осыпающихся камешков.
Вблизи дна, среди папоротников, высились беспорядочные нагромождения больших камней, когда-то находившихся наверху. С давних времен, с тех пор, как первые поселенцы пришли в эту страну, люди, поднимавшиеся на гору, сбрасывали в кратер тяжелые обломки скал, лежавшие по его краям, и смотрели, как они стремительно, с шумом катились вниз.
Преодолеть эти каменные барьеры оказалось для меня делом трудным. Я передвигался от одного обломка к другому, всем телом налегая на руки, чтобы легче было коленям, но, когда наконец достиг прохода между камнями, мои колени были уже исцарапаны и кровоточили.
Ребята следили за. тем, как я спускался, и, когда, кувырком перелетев через полосу папоротников, я упал на ровное место, Джо и Энди ждали меня там.
– Черт возьми! Как же ты собираешься вылезти отсюда?
– спросил Джо, опускаясь на траву около меня.
– Сейчас, верно, больше трех часов, а я ведь должен еще пригнать уток домой.
– Я доберусь легко, - коротко ответил я и другим тоном добавил: - Ну что, земля здесь мягкая, как ты и думал? Давай-ка сдвинем камни и посмотрим, что под ними.
– Такая же, как наверху, - сказал Джо.
– Ябеда поймал ящерицу, но не дает ее никому подержать. Они со Стивом все время говорят о нас, когда я не с ними. Вот посмотри на них.
Бронсон и Стив разговаривали около дерева, украдкой поглядывая на нас с видом явных заговорщиков.
– Нам все слышно!
– закричал я.
Эта ложь была традиционным вызовом, и Стив отозвался с нескрываемой неприязнью.
– С кем это ты разговариваешь?
– угрожающе произнес он, делая шаг в нашу сторону.
– Во всяком случае, не с тобой, - отрезал Джо. Эта реплика показалась ему уничтожающей. Он повернулся ко мне с довольной усмешкой: - Слышал, как я его отделал?
– Смотри, они уходят, - сказал я.
Бронсон и Стив повернулись и начали взбираться по склону кратера.
– Пускай! Кому они нужны?
Бронсон оглянулся через плечо и бросил последнее оскорбление:
– Оба вы психи.
Мы с Джо были разочарованы
– Ябеда не пробьет себе дорогу и на ровном месте, - заявил Джо.
– Я пробью, правда, Джо?
– пропищал Энди. Его оценка собственных способностей всегда зависела от мнения Джо.
– Да, - подтвердил Джо, жуя стебелек травы. Потом сказал, обращаясь ко мне: - Нам пора двигаться. Мне ведь еще за утками идти.
– Ладно, - произнес я и добавил: - Можешь меня не ждать, если тебе не хочется. Я отлично доберусь.
– Пошли, - сказал Джо, поднимаясь.
– Подожди, я хочу почувствовать, что я на самом деле внизу, - сказал я.
– Здесь как-то странно, правда?
– заметил Джо, оглядываясь вокруг. Послушай, какое эхо!.. Ого-го-го!
– закричал он, и в ответ со склонов раздались глухие "го-о-о".
Некоторое время мы прислушивались к тому, как эхо, перекликаясь, облетало кратер, потом Джо сказал:
– Пошли. Мне тут как-то не по себе.
– Почему, Джо?
– спросил Энди.
– Кажется, что вот-вот все обвалится на нас.
– Но ведь не обвалится же, правда, Джо?
– забеспокоился Энди.
– Нет, - ответил Джо.
– Это я так говорю.
Однако действительно казалось, что склоны кратера, кольцом нависшие над нами, обрушатся и закроют собой небо. Отсюда оно не выглядело куполом, высящимся над землей, оно было непрочной крышей, опирающейся на стены из камня и земли. Небо казалось бледным, прозрачным, лишенным привычной голубизны, каким-то незначительным по сравнению с громадами склонов, встающих ему навстречу.
А земля была коричневой-коричневой, совсем коричневой. Темная зелень папоротников исчезала в коричневых тонах вокруг. Коричневыми были неподвижные, тихие камни! Даже тишина казалась коричневой. Мы сидели, отрезанные от веселых звуков живого мира, лежащего там, за верхним краем окружавших нас склонов, и все время чувствовали, что кто-то огромный и недружелюбный наблюдает за нами.
– Пойдем, - помолчав, сказал я.
– Здесь и в самом деле жутко.
– Я спустился на землю с камня, на котором сидел.
– Никто никогда не поверит, что я был здесь, - заметил я.
– Это только показывает, что они дураки!
– ответил Джо.
Я повернулся и стал карабкаться вверх. Когда ползешь по крутому склону вверх, приходится опираться на колени всей тяжестью, а мои были уже воспалены и болели. При спуске все бремя несли на себе руки, колени лишь поддерживали меня. Теперь каждый ярд стоил мне огромных усилий, и я быстро уставал. Через каждые несколько ярдов я вынужден был отдыхать, опустившись на землю и тесно прижавшись к ней лицом, бессильно вытянув руки по бокам. В таком положении мне слышно было биение собственного сердца, доносившееся словно из-под земли.