Я вам любви не обещаю

Леонова Юлия Сергеевна

Ранее Вере никогда не доводилось испытывать ревности. Она даже не предполагала сколь болезненными могут быть её жалящие уколы. Связь Бахметьева с Ольгой была порочной и тайной и, конечно же, должна была рано или поздно окончиться. Наверное, потому она не задевала её в той мере, в которой разочаровала и расстроила невинная демонстрация его расположения к генеральской дочери.

Олеся была вполне достойной партией для сиятельного графа, а эта прогулка ранним утром в усадебном парке, как нельзя лучше говорила о его намерениях.

Глава 12

Звук

отодвигаемой портьеры показался Ольге Михайловне невыносимо громким. Будто кто-то прямо за её подушкой насыпал камней в пустое ведро. Яркий свет солнечного утра ударил по глазам, вынуждая зажмуриться. В голове молотом по наковальне застучал кузнец.

— Какого чёрта? — недовольно проворчала княгиня, садясь на постели и пытаясь рассмотреть того, кто нарушил её утренний сон.

— Доброе утро, ma ch'erie, — невозмутимо отозвался Николай Васильевич. — Как вам спалось нынче?

— Николя! Что за шутки? — отгораживаясь рукой от солнечного света, пробормотала Ольга. — Что ты делаешь в моей спальне и где моя горничная?

— Варвару я отослал, — присаживаясь в кресло, заметил князь. — Я желал бы поговорить с вами немедленно.

Ольга спустила ноги с кровати, нащупала босыми пятками комнатные туфли и, дотянувшись до пеньюара, накинула его на плечи, затянув пояс на тонкой талии.

— Что за спешка? — капризно поинтересовалась она, потянувшись к колокольчику.

Перехватив её руку, Уваров покачал головой.

— Как вы себя чувствуете, ваше сиятельство? — не скрывая сарказма, осведомился князь.

— Мне нехорошо и ты это прекрасно видишь, — зло огрызнулась Ольга.

Николай Васильевич поднялся с кресла и, налив в стакан воды из графина, протянул его супруге.

— Всему виной ваша невоздержанность, madame, — сухо заметил он. — Вы совершенно утратили чувство меры в чём бы то ни было.

— Может быть, объясните мне ваше недовольство? — усмехнулась Ольга, отпив из стакана несколько глотков.

— Охотно, — возвышаясь над ней, заметил князь. — Мне давно следовало то сделать. Я ждал, что рано или поздно ваша связь с графом Бахметьевым прекратится.

Ольга побледнела:

— Не понимаю о чём вы? — истерически хохотнула она.

— Довольно, madame! — повысил голос Уваров.

Княгиня отступила и почти упала в кресло, в котором до того сидел её муж.

— Это все ложь, — прошептала она.

— Неужели? — выгнул бровь Уваров. — Но это уже более и не важно. Тем более что Георгий Алексеевич оставил вас. Так и должно было быть. Граф молод, куда моложе вас, всё так и должно было завершиться.

Каждое слово супруга камнем ложилось на сердце. Он намеренно упомянул о разнице в возрасте с её любовником, дабы причинить ей боль. Ольга отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слёзы.

— Вы ошибаетесь, — всхлипнула она.

— Ошибаюсь? В чём, madame? — парировал Уваров. — В том, что вас оставили? Об этом я и хотел поговорить с вами. Коли вы вынудите меня, я приму меры.

— Какие? — вскинулась Ольга. — Что вы можете сделать?

— К

примеру, я могу запереть вас в имении, в том числе и на время сезона. Я могу отказать от дома Бахметьеву. Чего мне делать, безусловно, не хочется. Особенно учитывая, что он собирается жениться на вашей племяннице. Продолжать? — принялся ходить кругами по комнате князь. — Довольно, madame. Имейте хоть какую-нибудь гордость. Коли вас отвергли, ведите себя достойно. Я не позволю вам более демонстрировать всем свою сердечную привязанность и делать из меня посмешище. Надеюсь, я ясно выразился?

— Более чем, — всхлипнула княгиня. — Вы никогда не любили меня. Неужели это так много: желать любви? Я всё ждала, что все может быть перемениться, но соперничать с покойницей я не в силах.

Уваров остановился. Желваки заходили на впалых щеках князя.

— Никогда более не смейте упоминать Анну. Вы мизинца её не стоите! — повернулся он к жене.

— Святая безгрешная Анна! Ангел воплоти, из которого вы сделали идола, которому воздвигли алтарь и поклоняетесь, принеся в жертву мои чувства к вам! — Ольга поднялась с кресла и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Николай Васильевич растерялся. Тот праведный гнев, коим он пылал со вчерашнего вечера, угас, оставив после себя усталость и чувство полного опустошения. Без сомнения в словах Ольги был справедливый упрёк, но, видит Бог, он старался, как мог. Неужели его в том вина, что так и не смог полюбить?

— Оленька, — ладони Уварова опустились на вздрагивающие плечи жены. — Прости меня, ma ch'erie.

— Это вы простите меня, — повернулась Ольга к нему лицом. — Даю вам слово, что отныне даже не взгляну на Георгия Алексеевича.

— Забудем о том, — привлёк жену в объятья Уваров.

Ольга шмыгнула носом и отстранилась. Более всего ей хотелось, чтобы муж как можно скорее оставил её одну. Признаться, когда он прямо заявил, что знает о её связи с Бахметьевым, ей сделалось страшно, но она довольно быстро сумела взять себя в руки, умело использовав его чувство вины перед ней.

— Оставьте меня, прошу. Мне надобно привести себя в порядок.

Уваров шагнул к двери и обернулся на пороге, хотел что-то сказать, но передумал и, лишь махнув рукой, вышел вон. Имел ли он право осуждать Ольгу, коли сам не смог дать ей любви? А потом ещё та пошлая связь с Катиш… Душевный подъем, злость, бурлящая в крови, что он ощущал, когда шёл в покои супруги, испарились без следа, отняв все силы. Уваров ощущал себя древним стариком беспомощным и бесполезным.

В передней на глаза ему попались дочь и гувернантка.

— Аннет, — позвал он дочь, раскрыв ей объятья.

Княжна обернулась и бегом устремилась к отцу.

— Папенька! — сияя улыбкой, повисла она у него на шее.

— Не повторяй моих ошибок, Аннет. Не иди под венец без любви, — шепнул Уваров, спрятав лицо в тёмных кудрях дочери.

Анна отстранилась от отца. Нижняя губа её задрожала, и в глазах блеснули слезы.

— Вы снова повздорили с маменькой? — всхлипнула девочка.