Я вас жду
Шрифт:
Громадная лиловая туча, пронизанная раскалёнными добела стрелами, медленно сползает за далёкий горизонт. Потемнело, пронёсся прохладный ветерок, усилились запахи трав… И вдруг там, где только что скрылась туча, небо заиграло яркими переливающимися красками.
— Вот это да! — дрогнул у Руслана голос.
Мне передаётся его настроение.
Гигантский занавес, отделанный карминной бахромой, просвечивается оранжево-жёлтыми, светло-голубыми оттенками. Неожиданно, точно раздуваемое небесным горном,
Искоса поглядываю на мальчика, думаю: «Городские ребята густо начинены всяческой информацией, даже знают, что отец Александра Македонского хромал, а вот отличить осину от ольхи, рожь от ячменя не умеют».
Отправляемся в темнеющее поле. Вскоре останавливаемся. Вон впереди наш учебно-опытный участок. От мощных фар двух комбайнов здесь светлее, чем днём. Кажется, что по земле катятся два ослепительных солнца. Впечатляющее зрелище. Герострат стоит, как вкопанный.
— Школьная производственная работает обычно днём, но ливни заставили беречь каждую минуту, — поясняю маленькому Багмуту.
К нам приближается «Колос». Из его бункера на ходу в кузов подъехавшей машины бежит поток зерна.
— На комбайне Наташа Любченко, она в девятый перешла.
— А на грузовике? — интересуется Руслан.
— Её брат, Володя.
— Га-ли-на Пла-то-нов-на, здрав-ствуй-те! — перекрикивая гул мотора, здоровается девушка.
— Здравствуйте, здравствуйте! — отзываюсь.
— Поз-драв-ля-ем! — скандируют сестра и брат.
— Спасибо!
— С чем это они тебя?..
— С поступлением в педагогический.
Кто-то бежит сюда. Первым замечает приближающуюся фигуру, то попадающую в сноп света, то исчезающую во мраке, Руслан. Кто это? Не Оксана ли? Может быть. Софья ей сообщила или Наташа.
— Гал-ка! Гал…
Да, это она!..
— Руслан, побежим?
— Беги…
— А ты?
— Не хочу.
— Но почему? Почему?
Молчит. Он явно не в духе, тоска по своим, наверное, стала его томить: все у себя дома, друг друга знают, приветствуют, а он чужой, никому не нужен. Ничего, утешаю себя, привыкнет, найдутся товарищи, и грусть по дому притупится!
А пока? Сейчас? Если не кинусь навстречу Оксане, то она это расценит как месть. Но и Руслана оставить одного тоже нельзя — затаит обиду, тогда всё пойдёт насмарку.
— Оксана, Оксана! — кричу я, размахивая руками. И… ни с места.
Ещё несколько мгновений — объятия, горячие поцелуи, счастливые всхлипывания, взволнованные восклицания: «Поздравляю, поздравляю!», «Ну, кто оказался прав? Я же говорила!» Прежняя Оксана! Между нами ничего не произошло, ничего. Досадное недоразумение, не больше!
— Если б не ты…
— Ладно, полно тебе.
Спохватываюсь: Руслан?! Он стоит в сторонке и, иронически
— Оксана, знакомься, — показываю на маленького Багмута. — Это мой…
— Здравствуй, Руслан.
Вот тебе и на! Откуда ей известно его имя?
На нас падает сноп света от комбайна, и мне удаётся рассмотреть выражение лица Руслана. Его не удивило приветствие учительницы, ничуть. Напротив, он ответил на него с подчёркнутой небрежностью.
— Здрасьте, здрасьте, Оксана Ивановна!
Они знают друг друга! Что это значит?
— Твой отец написал мне о том, что ты приедешь к нам, Руслан.
Явная самореклама!
Ну и написала, ответили на твоё письмо, но зачем трезвонить? Между прочим, мне Трофим Иларионович об этом ни слова.
— Как там? — киваю в сторону комбайнов.
— Павел Власович настаивает, чтобы в десять разошлись по домам.
— А ребята ни в какую?
— Бунтуют. Почему, мол, механизаторы могут всю ночь напролёт… Мы ведь тоже не маленькие.
Руслан сник. Стоит с опущенной головой и носком ботинка шумно ведёт по стерне. Что с ним происходит? Он и до появления Оксаны был не в настроении, теперь совсем замкнулся в себе. И Оксана приумолкла. Вспомнила о чём-то, задумалась…
— Оксана, мы, пожалуй, пойдём домой, — заявляю, Чтобы разрядить неловкую тишину.
— Иди, Галка. Вы устали с дороги, да и Руслану спать пора, — быстро соглашается она.
Домой возвращаемся другой дорогой, вдоль фруктового сада.
— Завтра сюда работать пойдёшь, — говорю.
— Я? — переспрашивает Герострат вяло. — А что тут делают?
— Яблоки собирать будешь.
— С земли? Падалки?
— Да нет, с деревьев. Покажу, как надо.
— А… А почему не там? Не на комбайне? Там интереснее.
— На комбайнах работают старшеклассники, а здесь младшие.
Обогнули мастерскую, где сколачивают ящики для упаковки фруктов, и вышли на асфальт.
— Она тоже будет яблоки собирать? — бросает через плечо идущий впереди меня Руслан.
«Она», догадываюсь, это об Оксане. Руслан явно её недолюбливает. Чем она провинилась перед ним?
— Кто это «она»?
— Ну… Оксана Ивановна, — отвечает он неохотно.
— Оксана Ивановна работает на другом участке.
— А ты?
— Тут немного побуду, там… Хозяйство большое, дел-то невпроворот.
Сулумиевка вся в огнях. Издали, да и с возвышенности она напоминает вышитую цветным бисером чёрную подушку. Рассказываю маленькому гостю о селе и ловлю себя на том, что делаю это как гид, который десятки раз в день в течение многих лет объясняет одно и то же — вяло, без энтузиазма. Меня волнует другое: почему Руслан так холодно встретил Оксану.