Я вернулся. Том 5
Шрифт:
Наскоро приняв душ, оделся и вышел из комнаты, всё еще не до конца осознавая произошедшие в моей жизни перемены.
Чен Джи-Хун вспомнил и принял меня, дал возможность примириться с Харин, а еще наше с Джинхёком расследование наконец-то могло сдвинуться с мертвой точки. Я не надеялся, что нам удастся переговорить с поставщиком на аукционе. Не надеялся, что слухи окажутся правдивы и что он вообще наберется смелости, чтобы посетить этот аукцион. Всегда нужно было иметь при себе запасной план. А еще лучше — запасной план для запасного плана. Так, без сомнений, еще надежнее.
Я спустился вниз, до
Неужели я проснулся первым? Даже предварительно не заведя будильник, чисто по привычке…
Стоило мне переступить порог столовой, работницы особняка, все как одна, удивленно уставились на меня. Видимо, о гостях их не предупредили, и видеть в этих стенах чужого человека, причем настолько рано, было для них крайне редким явлением.
— Я подожду, — первым нарушил я воцарившееся между нами молчание и, развернувшись, направился в гостиную.
Такую же пустую с раннего утра, но уютную и залитую солнцем, лучи которого проникали сюда сквозь высокие панорамные окна.
Прошелся по ней со сложенными за спиной руками, и ноги сами привели меня к книжному шкафу. Вернее, к шахматной доске, лежащей поверх книг на одной из полок.
Председатель, кажется, говорил, что эта доска досталась ему в подарок от моего отца. Интересный выбор для подарка, и я никогда не видел, чтобы отец сам когда-либо играл в шахматы. Он в принципе почти всё время проводил наедине со своими исследованиями. При таком образе жизни времени на развлечения у него попросту не оставалось.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в гостиной я всё еще один, взял доску в руки и внимательно осмотрел со всех сторон.
Глупо было бы предполагать, что он оставил на ней какие-нибудь пометки и подсказки, которые помогли бы нам в текущем расследовании. В конце концов, профессор Волков в тот период своей жизни вряд ли догадывался о предателе. О человеке, похитившем из-под самого носа выведенные им формулы. Мне теперь кажется, что он вообще вряд ли такое предполагал в своем высокомерии.
Нам следовало узнать, какие люди имели доступ к его лаборатории помимо основного партнера в лице Чен Хэвона, но я не думаю, что список получится длинный. Кого попало там не оставили бы наедине с формулами и сыворотками, находящимися в открытом доступе. Да и пропажу обнаружили бы довольно быстро, если только злоумышленник не снял копии, а оригинал документов не вернул на место.
В общем, все было весьма сложно.
— Я знал, что первым делом ты направишься сюда, — раздался за моей спиной голос Джи-Хуна. — Это ведь единственная вещь твоего отца, к которой ты притронулся за долгое время.
— Вы говорили Харин, что он не лучший человек из тех, с кем вы были знакомы, — с этими словами вернул я шахматы на место, но вовремя спохватился и, развернувшись к старику, отвесил ему уважительный поклон. — Господин председатель.
— В самом деле, и ведь ты сам — явный пример его самодовольства и жестокости. Если ты, разумеется, помнишь о том, что тебе пришлось пережить еще в те годы, когда Александр жил и здравствовал.
— Мне до сих пор приходится жить
Председатель уже успел переодеться в идеально подогнанный под него деловой костюм, молодящий старика, которому перевалило за семьдесят, лет на десять.
— Присоединяйся к завтраку, Алексей, — предложил он мне, за считаные секунды изменившись в лице. — Я обещал, что отвечу на все твои вопросы сегодня, но только не на голодный желудок. И не стесняйся. Сына и невестку я уже предупредил о том, что к нам присоединится гость. О том, что это за гость, я ее тоже предупредил.
Даже представить трудно, что в тот момент почувствовала старшая госпожа Чен. Помнится, с моей «матерью» они были хорошими подругами, ну а я — живое напоминание о том, что Чхве Миён больше нет. Да и свалился им всем на головы так внезапно…
Когда я вернулся в столовую в сопровождении главы семьи, Харин тепло мне улыбнулась, а ее мать невидящим взглядом сверлила тарелку перед собой и даже не подняла на меня глаза. Ожидаемая реакция на человека, буквально восставшего из мертвых и теперь, как ни в чем не бывало, присоединившегося к семейной трапезе.
Хэвон на мое появление отреагировал довольно-таки спокойно. Кивнул мне и отсалютовал стаканом.
В целом завтрак прошел неплохо, если не считать Гоын, всем своим видом напоминающую мраморное изваяние. Она так и не заговорила со мной. Не задала ни одного вопроса, в то время как председатель активно расспрашивал меня о жизни в Хвангапуре. Рабочие вопросы он не поднимал. Справлялся о съемной квартире, новеньком автомобиле. Хорошо ли слежу за своим питанием, занимаюсь ли спортом…
Будто бы я был не чужим здесь человеком, а близким родственником, вернувшимся из долгой заграничной командировки. Странное ощущение…
Бывший друг и партнер моего отца тоже периодически открывал рот, но его вопросы больше напоминали мне допрос с пристрастием. Например, каким образом мне удавалось так долго скрывать свое происхождение? В самом ли деле я окончил экономический институт и с какими документами это сделал, если у меня при себе не осталось даже свидетельства о рождении?
Харин то и дело вмешивалась в ход этого допроса с фразочками вроде «Да какая разница?» или «Отец, ну это уже слишком…». Я же, в свою очередь, умудрялся отвечать мужчине уклончиво, никоим образом не касаясь своего преступного прошлого. Выжил, и всё тут. Спасли, доставили к благам цивилизации, а дальше пришлось уже вертеться самостоятельно.
В конце концов, помощь Чен Хэвона в расследовании мне пригодится не меньше, чем помощь его отца. Даже больше, ведь именно он значился основным партнером профессора Волкова и имел доступ того же уровня к его разработкам, как и сам биолог.
По завершении завтрака мы втроем отправились в кабинет председателя, чтобы наконец-то обсудить проблемы насущные.
Как я и думал, семья Чен понятия не имела о существовании лабораторий по созданию модификантов, и уж тем более не догадывалась о том, с какой целью была похищена часть лабораторного оборудования со складов корпорации. Тут, увы, отец слишком хорошо скрывал свои секреты.