Я вернусь! Неудачные каникулы
Шрифт:
— Далеко, — вздыхает Саша. — Полей мне, я умоюсь.
Я щедрой струёй лью из кружки в сложенные лодочкой ладони. Саша споласкивает руки до плеч, лицо, шею. У неё тоненькая, совсем детская шея.
— Ты ноги помой, — советую я. — Самое главное — ноги помыть, когда устанешь.
— Ноги я сама. Ты иди.
Оставив ей полведра воды и кружку, я иду накрывать на стол. Дело это несложное. Надо нарезать хлеба, поставить соль, чашки и ложки. Да, ещё эмалированные кружки для чая. Теперь всё.
— Гарик, чья это «Геология» тут валяется? Твоя?
— Нет, это Вольфрама.
Я беру у Саши из рук учебник,
— Зачем Вольфраму учебник для первокурсников?
Саша смотрит на меня, подняв брови. До чего же у неё синие глаза! Прямо удивительно, какие синие.
— Ну, для чего… Мало ли для чего… Может, что-то забыл.
— Вольфрам? Ну да!
А в самом деле, зачем ему «Основы геологии»? И положил, главное, на рюкзак. Это он для меня положил. Вот пижон! Сказал бы просто: «Возьми, Гарик, почитай». Нет, он, видите ли, «забыл» её тут, чтобы я ухватился, как пескарь за наживку на крючке. Ну ладно, я его разоблачу. Не за обедом. Лучше вечером, у костра.
Костёр мы раскладываем каждый вечер. И подолгу сидим около огня, если, конечно, нет дождя. Разговариваем. Или молчим. Или поём песни. Люди идут в это время в кино, в театр, гуляют в парках, танцуют на всяких там пятачках или смотрят телевизор, а у нас нет даже транзистора.
Транзистор Вольфрам, конечно, мог прихватить. Витька как-то спросил его насчёт транзистора. Оказывается, не взял принципиально. «Должен же человек когда-нибудь остаться наедине с природой. И с самим собой. А то, пожалуй, совсем разучишься думать». Мы с Витькой решили, что он тут перехватил. Думать можно и под музыку. Но приходится обходиться без музыки. По вечерам мы слушаем треск сучьев в костре.
Вольфрам всегда сидит на пне — это его традиционная привилегия, на которую не осмеливается посягнуть даже Саша. Она приносит из палатки свёрнутый спальник. Мы с Витькой обычно устраиваемся на земле.
Сегодня Вольфрам не успел засветло прочесть купленные в селе газеты и теперь читает их при свете костра. Я подкладываю сухие смолевые сучья, чтобы было светлее. Время от времени Вольфрам делится с нами газетными новостями. Во Вьетнаме американцы отравляют посевы риса. В Гарлеме маленький мальчик умер от укусов крыс. В Красноярске готовятся к пуску первой очереди электростанции, которая будет самой мощней в мире. На Чёрноморском побережье жаркая погода. Советские космонавты — гости Франции… Страницы газет связывают нас с целым миром.
— Вольфрам, прочти что-нибудь на моральные темы, — капризно-насмешливым тоном просит Саша.
— Ты лучше завтра сделаешь это сама, — говорит Вольфрам.
По-моему, он жестковато обращается с Сашей. Как будто недолюбливает её. Чем-то она ему не нравится. Чем она ему не нравится? А сам он что, идеальный? Подкинул мне эту «Геологию». Хочет, чтобы я стал геологом? Наверное, не мне первому устраивает этот фокус.
— Вольфрам, сколько твоих мальчишек стали геологами?
— Моих мальчишек?
Прикидывается, что не понял. Пожалуйста, могу разъяснить.
— Ну да, тех, что побывали с тобой в экспедиции.
Вольфрам, аккуратно свернув газеты, кладёт их в некотором отдалении от костра, придавливает камешком.
— Двое уже кончают институт. Один учится на третьем курсе. И двое в техникуме. Пять.
— А сколько побывали с тобой в
— Школьников? Одиннадцать.
Точный учёт. Не пришлось вспоминать и пересчитывать.
— Стало быть, всхожесть чуть меньше пятидесяти процентов, — острит Витька.
— Я никого не агитировал, — оправдывается Вольфрам. — Они сами…
Сами… Он не агитировал!
— А учебник геологии для кого? Не для нас?
Хоть бы чуть смутился! Нет, улыбается.
— Для вас.
Иду напрямик:
— Ты хочешь, чтобы мы стали геологами?
Молчит. Теперь он молчит.
— Ну, что ты молчишь?
— Нет, — говорит Вольфрам. — Не надо. Не стоит. Я не советую вам становиться геологами.
Вот тебе раз! Очередной кроссворд? Или в самом деле не советует?
— Значит, если бы тебе пришлось выбирать сначала, ты не выбрал бы геологию? — пытается уточнить Витька.
— Даже в сто первый раз я выбрал бы геологию, — быстро говорит Вольфрам.
Саша молчит. Ей не интересен этот разговор. Она уже сделала выбор. Она сидит на спальнике, обняв ноги и опершись на колени подбородком, и смотрит в огонь своими синими глазами. Волосы, забранные в большой пучок, немного растрепались и шевелятся от движения воздуха над костром.
— А почему ты не советуешь нам? — спрашиваю я.
— Потому что в этих вопросах нельзя советовать. Бывают в жизни такие задачи, которые человек должен решать сам. Только сам. Объяснить вам, что такое геология и геолог, я готов, а советовать — нет.
Старый смолистый пень разгорелся вовсю, оранжевое пламя весело пляшет в ночи на длинных, как щупальца, обрубках корневища, и потрескивает, и стреляет искрами. Вольфрам задумчиво глядит в огонь, и рыжие, как огонь, волосы упали ему на лоб почти до самых глаз.
— Что — геология? — говорит Вольфрам вроде бы с пренебрежением. — Камни. Камни под ногами. Камни перед глазами. Камни в рюкзаке за спиной. Камни под стеклом лупы. Камни под объективом микроскопа… Вся жизнь геолога — среди камней. В цивилизованном двадцатом веке, когда люди живут в квартирах с электричеством и газом, геолог полжизни проводит в палатке, спит на земле, ест при свете костра, ублажает своей кровью комаров, мокнет под дождём, печётся под солнцем и дрожит от утренней сырости. На рельсах стучат поезда, на асфальте гудят автомобили и мотоциклы, по рекам мчатся ракеты и степенно плывут теплоходы, в небе проносятся самолёты, а геолог идёт пешком. Идёт, натирая мозоли, через пески и болота, пробивается через тайгу, карабкается на горы и скользит по схваченной ранними заморозками тундре. Да это всё ничего… Главное — чтоб не зря, чтоб не прошёл вхолостую год, два, пять, вся жизнь… Открытия геологов известны миру. А неудачи никто не считал.
— Что же, и наша работа может оказаться впустую? — спрашиваю я Вольфрама.
— Не думаю, — помедлив, отзывается он. — Каждому геологу хочется больших, скорых, зримых открытий. А часто приходится заниматься будничной черновой работой, мостить дорогу к будущим победам.
— Нет, — говорит Витька, — я бы не стал на вашем месте выбирать профессию геолога в сто первый раз.
— Тогда ты и в первый не выберешь.
— Нет, не выберу, — соглашается Витька. — Скучно. Раз поехать в экспедицию — ничего, даже полезно для общего развития. А каждый год — скучно.