Я вернусь! Неудачные каникулы
Шрифт:
Зарплату мне выдали тройками. Не очень много троек, но зато свои собственные. Я за эти тройки подымался чуть свет, и карабкался на горы по солнцепёку, и таскал образцы, и скучал на дежурстве… И вот теперь расписался и получил зарплату. Зарплату…
Часть заработанных денег уходит на питание. Ну, а остальные? Что делать с остальными? Не купить ли мне фотоаппарат? Необходимая вещь — фотоаппарат.
Неплохо бы ещё авторучку с золотым пером. Однажды я забыл дома авторучку, и математик дал мне свою, ленинградскую, с золотым пером. Отлично пишет!
Да, надо бы что-нибудь купить матери. Косынку, что ли… Или чулки эластик. Она как-то говорила, что хорошие чулки, но дорогие. Куплю. Пусть форсит.
Вообще вещей, которые можно было бы купить на первую зарплату, оказалось довольно много. Мои запросы явно превышали возможности. В конце концов я решил отложить решение сложного вопроса до того времени, когда определится заработок за всё лето.
Однако первый расход собственных денег оказался бесплановым и непредвиденным.
В очередное дежурство, когда я, усевшись в тени палатки, сам с собой играл в карманные шахматы, по тропинке из лесу вышел Алим. Что-то он в этот раз был не такой, как всегда. Брёл еле-еле, как маленький старикан. И не насвистывал. Вот что было странно: он не насвистывал.
— Здравствуй, Григорий.
— Здравствуй, Алим. Садись.
— Спасибо, Григорий.
Он сел на выгоревшую траву. Я искоса поглядел на Алима. Нет, правда что-то у него случилось.
— Что новенького, Алим?
— Ничего, — сказал Алим и вздохнул.
— От друга нехорошо скрывать горе, — сказал я.
Алим ещё раз вздохнул.
— Ну-ну, — подбодрил я парнишку, — давай рассказывай.
Алим ещё помолчал, колеблясь, но всё же выложил мне свою неприятность.
— Деньги нужны.
— Тебе?
— Мне.
— Много?
— Много, — сказал Алим.
— Сколько же?
— Много, — повторил Алим. — У тебя нету.
Последние слова меня неприятно царапнули. «У тебя нету». Почему же нету? Человек получает зарплату. Что ему, сто рублей, что ли, нужно?
— Зачем тебе деньги, Алим?
— Долг отдать.
— Кому это ты задолжал?
— Свистуну задолжал.
— За что?
— Ни за что. В карты играл. Он выиграл, я проиграл. Надо платить.
Вот подлец! Это я про Свистуна подумал. Ну не подлец? Мальчишку обыграть! Играл бы с ровесниками, так нет. Жулик…
Свистуна я видел несколько раз, когда ходил в село смотреть кино. Обычно Вольфрам оставался в лагере, а мы с Витькой и Сашей ходили. Клуб в селе одноэтажный, деревянный, а перед клубом — волейбольная площадка. Иногда мы перед кино играли вместе с сельскими ребятами в волейбол.
Свистун в волейбол не играл. Он приходил в клуб с приятелями, вся компания останавливалась неподалёку от входа, и тут парни курили, гоготали и задирали девчат. Девчата старались обходить их подальше.
— Хочу просить Вольфрам — может, на работу возьмёт? Буду сидеть возле палатки, как ты. За водой сходить могу. Огонь делать могу. Кашу варить научусь.
— Не возьмёт тебя
— Почему не возьмёт?
— Маленький ты. И рабочих больше не надо.
— Плохо, — сказал Алим, понурившись. — Не знаю, где деньги искать. Свистун говорит; у матери кради. Я не согласен. Лучше сам в Урале утону, чем у матери украду. Свистун сказал: если нет денег платить долг, надо умирать. Он рассказ читал. Один проиграл, а денег нет. И застрелился.
— Сколько же ты проиграл?
— Двенадцать рублей.
— А где ты собирался взять эти деньги, когда сел играть?
— Нигде не собирался. Я думал — выиграю. Простая игра — кинг. Свистун научил. Когда без денег играли, я всегда выигрывал. А в деньги сразу проиграл.
— Глупый ты, Алим, — сказал я.
— А кто говорит — умный? Сам вижу: глупый. Дурак просто! Мамка реветь будет, если помру.
— Это ты брось! — строго сказал я. — Из-за какого-то Свистуна не хватало тебе умирать. Мы вот что сделаем… Мы вместе пойдём к Свистуну, и я ему набью морду.
Алим внимательно поглядел на меня своими чёрными, слегка раскосыми глазами, обдумывая предложенный вариант. Однако не одобрил.
— Ты, — сказал он, — лучше мне набей. Зачем сел играть, когда карман пустой?
Вообще-то, конечно, следовало Алима отлупить. Но он и без того маялся. А Свистуна я вполне мог вразумить кулачным способом. Свистун худущий и ростом чуть пониже меня. Вполне я с ним справлюсь. Подойду, размахнусь, как дам… С ног слетит.
— Морду я ему всё-таки набью…
— Зря я тебе сказал, — пожалел Алим. — Не хотел говорить, а сказал. Почему так получается? В карты тоже не хотел играть, а играл. Почему человек делает, как не хочет?
Честно говоря, со мной это тоже частенько случалось, и я не очень-то знал почему. Скорей всего потому, что слабая воля. Волевой человек сильнее самых отчаянных обстоятельств. Например, герой фильма «Парижские тайны». Или Маресьев… А такого пацана, как Алим, любой паразит обведёт вокруг пальца.
— Жизнь — сложная штука, Алим, — сказал я и похлопал его по плечу.
Алим тотчас со мной согласился:
— Сложная, Григорий.
Однако мои глубокомысленные соображения насчёт сложности жизни не указали Алиму выхода из мышеловки. Ему нужны были деньги. Деньги для Свистуна, который обыграл несмышлёного мальчишку и теперь ещё учил его красть у матери. Ах ты гад! Всё же мне очень хотелось его отдубасить.
Должно быть, воинственное настроение отразилось у меня на лице.
— Если ты его побьёшь, он меня зарежет, — сказал Алим. — У него финка есть. Он уже одного парня резал, тот в больнице лежал.
— А милиция?
— Сидел. Опять пришёл.
Поделиться моими первыми деньгами с каким-то бандитом! Чёрта с два он дождётся этого! Но что делать? Алима надо спасать. Дам денег Алиму, но попадут-то ведь они в карман Свистуна!
Задача была как будто и не такая уж сложная. А решения я не находил. Придётся, видно, дать Алиму денег.