Я видела детство и юность XX века
Шрифт:
Боренька, знаю, что ты должен быть, или мы оба не будем. Завтра в 9 собачья площадка [105] .
Ты любишь финики, сейчас они есть. Тебя ждет целая плитка шоколада. Ты будешь мною гордиться — я работаю. Но что толку…
Будем ходить по Армении и поедем на Севан. Будем, обнявшись, сидеть и смотреть в глубокую воду Севана. Я больше не обгорю [106] . Хочу жить пять лет назад.
105
В саду «Эрмитаж» натаскивали собак на миноискателей. Оказалось, деревянные мины аппарат не может обнаружить, а собаки могут. Уголек первым в своей группе находил зарытую в земле мину и садился рядом с нею, как его учили. Я гордилась своим способным пуделем, но когда пришла повестка о его мобилизации, я воспользовалась тем, что мы с ним часто переезжали, и не отправила его на фронт. Уголек стал дезертиром.
106
Внешнее
Мы с ним были в Узбекистане и, конечно, в Таджикистане потом. Однажды он сказал: «Мне предлагают написать очерки об Армении. Поехали?» Оказалось, что утром он уже съездил в билетную кассу и купил два билета до Ростова-на-Дону, других не было. Это было сказочное путешествие! Правда, в Ростове мы ночевали, сидя в холле гостиницы. Утром мы полюбовались Доном и осмотрели все достопримечательности города. По плану Бориса мы заехали и в Тифлис. Учитывая нашу действительность, мы решили проводить ночи в поезде, а днем осматривать города. Видимо, и с билетами было туговато. Я помню, что мы ехали то в международном, то в плацкартном вагонах. Сейчас вижу, как я спала на багажной полке, подложив под голову берет. В Ереване нас ждал забронированный Союзом писателей роскошный номер в гостинице с видом на Арарат. Мы побывали в степной части Армении, в Степанакерте, в нежилой Шуше — с ее каменными полуразрушенными турками домами, с фонтанчиками во внутренних двориках, в горных районах этой поразительной страны и под конец нашего путешествия поехали на озеро Севан. Дом отдыха писателей был еще закрыт, но Боря уговорил повара покормить нас, и мы ели форель, выловленную из озера. На острове были замечательные деревянные старинные церкви — к ним Боря остался равнодушен, но его привели в восторг какие-то черепки XVI века, валявшиеся на земле. Стоял месяц май, было не жарко, но я обгорела, лицо у меня покрылось волдырями, и мы с трудом уговорили одну из проезжавших машин довезти нас до города — все боялись, что я заразная.
Сводка: новое наступление немцев на Харьковском направлении. Откуда силы? Не боятся, что у них в тылу огромная наша отрезанная армия.
Читала на радио. Потом, когда ехала в трамвае, увидела, что люди стоят у громкоговорителей, спросила, один старик сказал, «опять договор о дружбе с англичанами заключили». Сказал с понятным раздражением. Другой считал, что с Турцией. Словом, сегодня сообщение о договоре с Америкой. Обещают второй фронт. Посмотрим.
Надо писать о Париже. 14-го годовщина его падения.
Ина перестала писать.
Сегодня год войны. Скоро год, как Боря уехал на фронт. Разбитый Киевский вокзал, и мое полное отчаяние. Второй отъезд я была спокойнее. Вот вам и предчувствие! Вчера выгуливала Уголька, увидела машину, в которой ехали Боря и Илья. Решила — галлюцинация. Оказалось — приехал Илья.
Сегодня взяла еще одну работу — собаки на фронте.
Мама помешалась на огороде. С Ильей трудно — он погружен в себя. Никому нет дела до меня. Меня спасают Рая и Нина. Прилетела Надя Капустина [107] хоронить мать.
107
Надя Капустина, балерина Большого театра. В балете «Пламя Парижа» она вызвала у меня восхищение: она красиво, вдохновенно бежала по сцене с французским флагом. Я тогда поняла, что она талантлива. Ее муж погиб в начале воины. Его мать прожила всю жизнь с Надей, очень любила ее и тщетно пыталась выдать ее замуж, Надя называла ее мамулей, и для меня она осталась мамулей, заботливой, доброжелательной, как и Надя.
Габович бросил Таню. У Лели [108] умер отец. «Погоревал часа два, и все. Такое теперь время».
Броня стоит 6 литров водки [109] .
Назначена на ночное дежурство.
Говорят, что сданы Ростов, Новочеркасск.
Софа Славина рассказывает, что у Лёвы [110] еженощные кошмары, связанные с Борей. Видела генерала Пти [111] . В форме, со всеми орденами на планке. Верит во второй фронт. Был Шкловский [112] , его война не изменила. Говорил о своем сыне Никите, который ушел в ополчение. Рая с Семой ходят в «Арагви». У Семы отпуск до 18-го августа.
108
Лев Арнштам. Почему мы называли его этим женским именем — не знаю.
109
Никто из моих знакомых
110
Лева — Славин Лев Исаевич (1896–1984) — писатель.(Прим. ред.).
111
Пти Эрнест (1888–1971) — французский генерал, во время войны представлял генерала де Голля в Москве.(Прим. ред.).
112
Шкловский Виктор Борисович (1893–1984) — писатель, литературовед.(Прим. ред.).
Говорят, что мы сильно бомбили Пруссию. Скоро год, как сдан Киев.
Ночь. Гудят самолеты. Надо писать для радио. Хочу умереть.
Масса папирос — одной заботой меньше. Буду читать Гриммов, может быть, очнусь.
Илья счастливо устроен — активен плюс эгоцентризм.
Прощу ли я историю с Борисом? [113]
Утром плакала. Сходила за хлебом. И отнесла в гостиницу. Снова плакала.
113
Киев был почти полностью окружен, и я попросила Илью поговорить с редактором «Красной звезды», чтобы тот отозвал Захара и Бориса. Для газеты они стали бесполезны. Почему-то Илья этого не сделал. Может быть, уже поздно?
Ездила в военкомат по поводу пособия, еще нужна справка. Ходила за обедом и на рынок для Эренбургов. Обедала в гостинице. Рассказ об обращении Ильи к евреям — как всё сокращали.
Сегодня поздравительная телеграмма Сталина Жиро [114] и де Голлю [115] по случаю 14 июля [116] .
Идет дождь. Хочется писать хорошее, большое.
Мои дела на завтра: дозвониться по делу комнаты Хацревиной, в наркомат авиапромышленности, зарегистрировать стандартную справку, взять справку для военкомата, обед в Литфонде, в 2 часа у мамы, отдать деньги Софе. Кончить записки медсестры.
114
Жиро Анри (1879–1949) — французский генерал, в то время командующий французскими вооруженными силами в Африке.(Прим. ред.).
115
Де Голль Шарль (1890–1970) — генерал, крупнейший французский военный и политический деятель, президент Франции.(Прим. ред.).
116
Национальный праздник Франции.
Тема принес кофе. Ночь. Одна и одна.
У меня все очень плохо. На фронте хорошо. Илья там.
Вчера приехала Ара [117] . Грустная и замученная. Живет в кабинете.
Бои в районе Ростова, Цымлянской.
Утром ездила в «Красный богатырь». Взяла материал об усыновлении. Бальтерманц пробует найти управление партизанами, чтобы узнать о Боре.
117
Жена Иогана Альтмана. Старший их сын — школьник ушел в ополчение и погиб. Ара никогда о нем не говорила. Вообще она была замкнутым человеком, принимавшим все как должное. Но один раз я ее видела растерянной. Взятая ею тринадцатилетняя сирота за то, что Ара не купила ей туфли на каблуках, написала на приемных родителей донос в партком.
Сводка: ожесточенные бои. Ростов, Цымлянская, Новочеркасск, Воронеж. Значит — сданы. Приехал Бальтерманц. Его куда-то перебрасывают. «Танковый бой — рыцарский поединок» (как будто он видел такой поединок!). «Поле после Р. С. [118] » — сожженные заживо экипажи. Пехота отступила, но нечаянно оказалась полезной, т. к. бежала туда, где находились немцы. А те решили: «Ну и маневренность!» — и бежали. Операция удалась. Правда, танковый корпус полностью погиб. Танкисты не думают о смерти. Большая часть сгорает.
118
Р. С. — реактивные термитные снаряды «катюш».(Прим. ред.).
Плохо на юге. Укрепились на южном берегу Дона.
Введены новые ордена: «Суворова», «Кутузова», «Ал. Невского». Как будто орденами можно победить? Англия молчит, даже бомбят мало.
Были Рая и Нина. Даже они стареют на моих глазах, «не жильцы на этом свете». Устала я. Мне 31 год — богатое прошлое и никакого будущего. В этой чудовищной жизни была хоть большая любовь.
Все высекают огонь по-первобытному.
Хлопоты о карточке Илье.
Бальтерманц уезжает в Воронеж.
На Арбатском рынке: изобилие овощей и цветов. 14 р. стакан ягод, 65 р. картошка, 10 р. гриб, 20 р. молоко и т. д. Много людей покупают, но по маленькому количеству.
У Ильи Савы. Вечером была Овалова. Прожила трудную зиму: арест мужа, в нетопленом доме одна с сыном, пишет почему-то о патриархах, выглядит великолепно, упоена собой. Дура.
Всех иждивенцев берут на лесозаготовки. Люба пошла объясняться насчет трудфронта: извинились, что побеспокоили.