Я выбираю счастье
Шрифт:
– Так там двое детей, устанешь...
– Бабушки от внуков не устают! - заявила бабушка.
Эльга Петровна отключилась. Она перезвонила через пять минут:
– Я немедленно еду в деревню. Я позвонила Агаше, она не спит, волнуется, там Мишенька без мамы опять плачет. Вот как все чувствует мальчишка. Удивительный ребенок. А я умею с детьми обходиться. Миша со мной всегда с удовольствием оставался. Мы с твоим старшим сыном понимаем друг друга. Я уже вызвала такси. Но чтобы сразу позвонил, как Надя родит, в любое время звони, - и Эльга Сергеевна всхлипнула.
– Я ведь тоже первый раз жду внучку. Известиями
– Хорошо, мам, - согласился сын.
– Поезжай в деревню. И Надюше нашей спокойней будет, и мне.
Он выключил телефон и подумал:
– Молодец Агаша. Так и знал, что не подведет, найдет способ заставить мать приехать в деревню. Хотя Миша вполне может проснуться. Он просто настроен на мать. Даже во сне чувствует, что ее нет рядом. Ну и ладно. Бабушка на пару с Агашей его отвлечет, заговорит. А я здесь подожду. Как там моя Надюша? Как же я боюсь за неё! Отче наш, сущий на небесах, да святится Имя Твое, да придет царствие Твое.... помоги моей жене. Я не умею молиться, не знаю дальше молитву, но все же помоги.
Повторяя придуманную им молитву, Станислав опустил голову на руль и неожиданно для себя задремал. Сон его был беспокоен. Мужчине виделись события прошлого. Он был в Сосновом Бору. Опять горел дом Жоры Хана, в огне слышался крик детей Станислава. Станислав бросился туда, жар опалил его лицо. А через дым и огонь пробиралась Надюша, вела за руки мальчиков, укрывая их от огня. Огонь, казалось, охраняет их, он образовал защитный круг. Следом, пригибаясь, спешила Лиза, она несла грудного ребенка и не давала огню прикоснуться к Надежде и детям, и огонь подчинялся ей. Лиза вывела их всех из огня, подвела к Станиславу, подала ребенка Надежде и поклонилась ей:
– Спасибо тебе за Сашулю. А теперь уходите быстро отсюда. Вам всем еще надо долго жить. Мне же еще необходимо уничтожить Жору, чтобы он никогда не портил жизнь людям, чтобы никогда не покушался на детскую душу. Станислав, немедленно уведи их всех отсюда! И береги мать своих детей.
Станислав быстро подхватил мальчиков на руки и поспешил через сосны к реке. Он знал, что скоро сосны вспыхнут, как спички, покрываясь моментально пламенем от корня до самой вершины. А в воде люди найдут спасение. Следом бежала Надя с младенцем на руках. Лиза вернулась назад. Она шагнула в огонь, и там, где она стояла, образовался огненный смерч, и этот смерч охватил пламенем и смел с лица земли резиденцию Жоры вместе с хозяином и его людьми. Но Станислав, дети и Надя были у реки в безопасности. Последнее, что мужчина увидел в своем сне, был Жора, еще не Хан, а черноволосый молодой студент педагогического института, он все-таки выбрался из дыма и огня на берег реки и насмешливо говорил:
– Если бы Лизка меня не убила, черта с два, Стаська, получил бы ты Анастасию. Моя бы была баба. И дети были бы мои. Мои, а не твои. Я все могу купить.
– Жора, - раздался голос Нади, - не все ты можешь купить, я не продаюсь, мной и моими детьми нельзя владеть. Я сама выбираю своих мужчин. Я люблю Станислава. Тебя же мне просто жалко.
– Я всегда знал, что ты меня не любишь, а просто жалеешь. Но Жора Хан способен на все!
Рядом с Надей, прижимаясь, стояли дети, их мальчики, на руках была еще и дочка. И все же она боялась, его Надюша. Станислав шагнул вперед,
– Возвращайся назад, в свой ад, Жора, - проговорил он, медленно наступая на Григорьева.
– Надежда - моя женщина. Она никогда не была твоей.
Жора стал отступать назад. Из пожара вытянулась чья-то черная обгоревшая рука и потянула назад Жору, в бушующий огонь. Прозвучавший вслед выстрел снайпера завершил жизненный путь Жоры...
Станислав вздрогнул и проснулся от звука выстрела, так ему показалось. Это хлопнула дверца машины, что примчалась к роддому. Еще какой-то волнующийся мужчина привез свою женщину. Уже светало. Сколько же Станислав проспал? Мужчина осмелился и набрал номер жены. Вместо Нади по её телефону радостным голосом ответила акушерка:
– Родила наша Анастасия, только что родила, пока ею занимаются врачи. Она еще в родильном зале. Туда телефоны нельзя брать.
– Мою жену зовут Надя, - осторожно ответил мужчина.
– А мою любимую актрису зовут Анастасия, я сразу подумала, что это она, когда увидела, но сомневалась, а потом узнала её голосу. В фильме Катерина точно также стонала, рожая, - ответила актриса.
– Ваша жена только что родила прехорошенькую девочку, бойкую, голосистую. Тоже будет актрисой, как и мама. Вес четыре сто. Вы папаша, потерпите чуток, скоро сами поговорите с женой. Да, прошу вас, разрешите Анастасии сниматься в кино. А то она говорит, что муж строжайше запретил сниматься, дома посадил в четырех стенах. А так хочется увидеть любимую актрису на экране.
– Нет, - ответил мужчина.
– Наша мама нам самим нужна.
Про себя подумал: сумела все-таки Олеська сыграть две роли: за себя и за сестру. Роль Катерины и ее сводной сестры - дочери Фаустовского. Ведь это Олеська уже рожала в фильме. Не Надя. Путают люди Марию сельскую и Анастасию Деревенскую. Ну и хорошо.
Вскоре Станислав сам переговорил с Надеждой по телефону, убедился, что с женой все в порядке и только после этого поехал домой. Агаша и Эльга Сергеевна тоже не спали, одна дремала в кресле, другая на диване, тут же спал Мишенька. Тихо что-то барабанил включенный телевизор.
– Что? Как?
– бросились проснувшиеся женщины к мужчине.
– Дочка. Четыре сто, - гордо ответил мужчина.
– А позвонить было трудно?
– выговорила все-таки Эльга Сергеевна.
– Так ведь еще пять утра....
– Вот-вот, мы с Агашей и не спали...
Хоть и поворчали пожилые женщины, но обе облегченно и радостно вздохнули. Раздался шорох. На диване сидел, оглядывая взрослых, испуганный взъерошенный Мишенька.
– Где мама?
– спросил он отца и тут же заплакал.
– Ты почему её не привез? Бабушка сказала, что ты ее увез за сестричкой. Где мама? Где сестричка? Я хочу к маме.
Станислав взял его на руки, хоть и большой был уже мальчишка:
– Сынуля! Зачем плакать? Наша мама сестренку тебе купила. Их врачи теперь проверяют, чтобы они здоровенькие были. Скоро я их привезу домой. Пойдем спать, сын. Мама велела тебе не плакать. Она скоро вернется, и мы будем все вместе нянчить сестренку. Как мы её назовем?
Мальчик не ответил, он положил голову отцу на плечо и стал тут же дремать, ребенок ночью-то толком не спал, переживал вместе с бабулями. В присутствии отца он успокоился. Станислав ушел с ним в спальню.