Я выбираю свободу!
Шрифт:
Внутрь заходить не хотелось. Подозреваю, изнутри всё выглядит ещё плачевней.
– Посольство, - не без ехидства откликнулась она.
– А можно было привести это... в относительно жилой вид?
– уточнил брезгливо.
– Тебе рассказать, где находится большинство наших специалистов-вещевиков, или сам припомнишь?
– скучающим тоном уточнила Тилль.
– А те, кто остался жив, слишком заняты более важными вещами, чем обеспечение комфорта горстке бледнорылых, - женщина пренебрежительно фыркнула.
Мне оставалось только промолчать. В прошедшей войне вещевики ценились как хорошие боевые маги и даже выше. Заставить боевого
Правда, они в итоге всё же нашли способ избежать плена: уходили за Грань, когда понимали, что попались. Все уходили, не только короткоживущие люди; практичные гномы, и даже Перворождённые предпочитали уйти, но не делать для нас оружие.
Всё дело было конечно в нём и только в нём, а не в умении предметников договориться с неживой материей. Длинные тонкие стволы винтовок и тяжёлые острые пули, испещрённые рунами. Крошечный кусочек металла, способный отправить за Грань даже бессмертного. Я хорошо знал ощущение, когда острая головка вгрызается в тело, и собственная кровь будто превращается в очень злое пламя, жаждущее сожрать твои потроха. Из меня таких за время войны достали шесть штук, а пару вымазанных моей кровью и прошивших меня насквозь я сам доставал из дерева и стены. Был бы сентиментален до такой степени, чтобы носить на груди как амулет, можно было бы собрать целое ожерелье.
Боевые маги -- основная мишень снайперов, но я оказался феноменально везучим. Или невезучим, учитывая моё нынешнее положение?
– Могу выдать ковриков на всех; вы же любите деревья, поспите на открытом воздухе, - продолжила ехидничать женщина.
– Грязных и с блохами?
– уточнил я, не глядя на неё.
– Как догадался?
– А что ещё можно найти на этой помойке, - я пожал плечами.
– Всё лучшее -- гостям, - приторным тоном пропела собеседница.
– В общем, в перемещениях тебя никто не ограничивает, но... помни, что светлых здесь не любят. Очень не любят, - напутствовав меня таким образом, она вознамерилась уйти, но я всё-таки окликнул и задал ещё один вопрос:
– Почему -- Тилль?
– В юности прозвали. За смешливость, - после короткой паузы отозвалась она и ушла, а я остался один перед полуразрушенным домом среди заброшенного сада.
Тилль в переводе на всеобщий -- колокольчик. А ещё так зовут звонкую яркую пичужку, приносящую весну.
Давно, видать, была та юность...
Некоторое время я ещё постоял, ни о чём не думая, а потом сосредоточился на деле. Я - стихийник с серьёзным перекосом в боевое направление, и починить дом не смогу, но на уборку меня хватит. Будем надеяться, что здание после этой процедуры не рухнет. С другой стороны, пусть оно лучше рухнет сейчас, чем на наши головы некоторое время спустя.
Тилль
Эльф был... светлый. Настолько светлый, что натурально захотелось запить это зрелище орочьей полынной настойкой. Полфляги вылить в себя, вторую половину -- ему на голову, чтобы хоть немного разбавить цветовую гамму. И вообще говорят, светлым идёт зелёный.
Снежно-белые волосы -- причём действительно "снежно", они даже искрились на солнце -- на лбу были прижаты узкой полоской расшитого хайратника, не дающего им лезть в лицо, и дальше свободно спадали по плечам где-то до талии. Безупречные черты лица -- прямой нос, волевой подбородок, красиво очерченные губы, брови
Я пробежалась взглядом по фигуре засланца и с определённым удивлением отметила некоторое несоответствие реальности ожиданиям. То есть, безупречно белая рубашка с расстёгнутым воротом и свободными рукавами, на вид новые узкие коричневые штаны и начищенные до зеркального блеска сапоги присутствовали на положенных местах. Странность была в том, что светлый был... матёрым, не знаю уж, как ещё кратко выразить общее впечатление. В смысле, опытный, взрослый, не только самоуверенный, как они все, но -- уверенный в себе и не безосновательно. Это можно было понять и по лицу, если приглядеться, но в фигуре читалось гораздо отчётливей. Я, признаться, ожидала, что пришлют какого-нибудь мальчишку. Или форменного неудачника и всеобщее посмешище. Или, напротив, какого-нибудь хищника от дипломатии, который и сам забыл, когда лицо его отражало эмоции, не приличествующие случаю. А этот похоже был воином.
Приглядевшись к ауре ожидающего эльфа, я даже удивлённо вскинула брови и качнула головой в такт своим мыслям. Воином, да ещё каким! Аура полыхала так, что смотреть было больно. Стихийник с уклоном в пламя, то есть -- настолько боевой маг, насколько это вообще возможно, да и силой его Мать-Природа не обделила.
Я пригляделась к лицу внимательней, пытаясь вспомнить. Мы наверняка где-то да встречались, такой не мог всю войну просидеть, держась за рукав Владыки. Но -- бесполезно, память была бессильна. Никаких запоминающихся черт в его лице не было, слишком типичный светлый. Типичный прекрасный светлый, как их только не тошнит от собственной всеобщей безукоризненности?
Только идиоты думают, что эльфы помнят всё: не могла наша прародительница обречь нас на столь страшную участь, за что ей большое спасибо. Умение забывать -- едва ли не единственный способ выдержать вечную жизнь. Говорят, драконы отличались абсолютной памятью; потому небось и передохли.
Но мне уже всерьёз интересно, почему светлые прислали именно его. Уж не хотят ли устроить какую-нибудь диверсию? Владыка, понятно, настроен на мир -- он как угодно готов унизиться, лишь бы сохранить свою светлую задницу, - но все ли с ним согласны?
На несколько мгновений отвлекшись от разглядывания пришлого, я окинула взглядом окружающее пространство.
Никогда не любила это место -- Портальную площадь. Вернее, раньше оно было мне безразлично, но в последние годы я старалась его избегать. Честно говоря, не только его -- меня начали пугать открытые хорошо просматриваемые пространства, да ещё окружённые возвышенностями, - но здесь были и другие мотивы. Не любила эту выщербленную брусчатку. Не любила полуразрушенные арки порталов в центре -- они в таком виде напоминали изломанную грудную клетку какого-то полусгнившего существа. Обломанные колонны дугами рёбер торчали из груды прочих останков, грозя небу рваными сколами. И единственная целая арка, совсем недавно восстановленная, на этом фоне выглядела особенно жалко и убого, как жалко и убого выглядит оправдание проигравшего кампанию и положившего армию командира "зато я выжил".