Я выбираю тебя
Шрифт:
Очаровательная плутовка подалась навстречу. Кончики ее пальцев ласкали затылок Эшби, срывая с его губ стоны.
– Эшби...
– Парис, – настойчиво повторил он. – Ты заставила меня открыть тебе свое имя, так сделай же его реальностью.
– Парис, – выдохнула Изабель, и на ее губах заиграла улыбка. – Ты настоящий. Такой настоящий...
– Знаю-знаю. Идиотское имя. – Эшби криво усмехнулся. – Одному Богу известно, чем руководствовались мои родители, дав мне имя одного из самых жалких героев Гомера.
– Парис не жалок. Он влюблен. Но, возможно, родители назвали тебя в честь города.
– Города Наполеона? –
– Когда ты родился, Наполеон еще не обладал властью. Не обладает он ею и сейчас благодаря тебе.
– Да, я победил его в одиночку. Спасибо, что напомнила мне о возрасте.
Серебристый смех наполнил воздух. Изабель встала на цыпочки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Парис... Я обожаю твое имя. – Девушка чувственно улыбнулась, и ее прекрасные глаза блеснули во мраке ночи. – Оно темное и таинственное... как и его обладатель.
– Думаю, ты представляешь сейчас город. – Эшби посмотрел на молочно-белые холмики, прижатые к его груди, с трудом подавив желание уткнуться в них лицом. Дорога сюда заняла всего двадцать девять секунд, и ему потребуется гораздо меньше, чтобы отнести Изабель в свою спальню. – Ты забыла, что знаешь меня почти десять лет. Я вовсе не загадка.
Загадкой была она, эта юная богиня, превращавшаяся по ночам в самое желанное, самое женственное создание на земле. Эшби чувствовал, что взорвется, если не овладеет ею. А потом Стилгоу придет к нему, держа пистолет на изготовку, и он не станет даже пытаться защитить себя. Эшби всегда думал, что где-то есть пуля, на которой вытравлено его имя. Просто чудо – или проклятие, – что ему удавалось ее избежать.
Изабель нежно коснулась его губ кончиками пальцев.
– Я так мало знаю о тебе. Каково твое второе имя?
Желание затуманило разум Эшби и ему пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение.
– Николас.
– Парис Николас Ланкастер. – На смену пальцам пришли губы. Они ласкали и дразнили Эшби, превращая его мозг в безвольную субстанцию. – Тебе понравился главный город Наполеона?
До Эшби не сразу дошел смысл вопроса.
– Наверное... Я не мог судить... объективно... когда мы вошли в него. Не могу сказать, что оценивал его привлекательность... с точки зрения заезжего путешественника. А вот здесь... – Эшби поцеловал ее шею, источающую аромат ванили, – я бы попутешествовал.
Изабель обладала самой нежной кожей на свете. Когда она тихонько заурчала, Эшби захотелось схватить ее и перекинуть через стену в свой сад. Разве постель так необходима? Еще никогда в жизни Эшби не был так возбужден но он не мог, знал, что не может. Или?..
Не в силах сдержаться, он накрыл грудь Изабель ладонью. Он нежно массировал ее, наслаждаясь богатством, которое держал в руках. При виде удовольствия, написанного на лице Изабель, Эшби задрожал от вновь охватившего его желания.
– Никто еще не пробуждал во мне таких ощущений, как ты, Парис.
Сердце сжалось в груди графа. Изабель обладала поразительной способностью точно описывать ощущения, которым сам Эшби затруднялся дать определение.
– Изабель, ты заставляешь меня чувствовать себя одурманенным любовью школьником. – Эшби накрыл ее губы в опустошительном поцелуе, вырвав из ее груди стон. Он сгорал от желания стянуть с нее платье и попробовать на вкус везде, хотя именно сейчас он не мог оторваться от ее губ. – Кто
– Никто. – Знойный голос Изабель окутывал Эшби подобно изысканной ласке. – Ты...
– И ты не целовала никого, кроме меня? – скептически спросил он, испытывая при этом какое-то глупое удовлетворение.
Однако уже в следующий момент на смену ему пришло чувство вины. Эшби не заслуживал этой девушки, но это не могло помешать ему желать ее все сильнее, как не желал он еще никого.
– О, ты прекрасней, чем вечерний воздух, пронизанный сияньем тысяч звезд[5], – пробормотал кто-то его голосом. Уилл наверняка покатился бы со смеху при виде того, как его старый друг опустился до того, что цитирует поэтов. И кому! Его младшей сестре. «Я просто сбегу с ней в Гретна-Грин». Теперь это имело смысл. Всего неделя в его экипаже наедине с Изабель – и он сделает ее своей женой, своим товарищем, своей графиней... И все же. Что он будет делать, когда она увидит, насколько уродливым стало его лицо? Он окажется на полпути в никуда с бьющейся в истерике женщиной.
Она прикрыла глаза. На ее лице появилось мечтательное выражение, а губы изогнулись в улыбке, прогнавшей прочь мрачные мысли.
– О, да ты поклонник Марло.
– Не совсем. Но эта строка из «Доктора Фауста» всегда напоминает мне о тебе.
– Всегда? – Похожие на опахала ресницы взметнулись, явив взору Эшби затуманенные страстью глаза. – Ты ведь не продал свою душу дьяволу, правда? – поддразнила Изабель.
– Нет. Но он неустанно стучится в мою дверь.
– Меня привел на бал Стилгоу, – произнесла Изабель, когда Эшби прикусил восхитительно мягкую мочку ее уха. Надежда в ее голосе вновь пробудила чувство вины, но Эшби предпочел не обращать на него внимания.
– Он знает, что ты пошла на встречу со мной?
Изабель склонила голову набок, приглашая Эшби поцеловать манящую к себе ложбинку за ухом.
– Софи и Айрис... но они не знают о тебе... пока. Они обещали как-нибудь объяснить ему мое отсутствие.
Эшби испытал облегчение – свидетельство его испорченности.
Его палец скользнул под лиф платья и погладил сосок. Он остановился на мгновение и, когда пощечины не последовало, продолжил ласку. Полувздох-полустон сорвался с губ Изабель.
Огонь обжег чресла графа. Эшби потянул за лиф, обнажив грудь Изабель. Ее тело было создано для любви. Эшби хотелось упросить ее позировать ему. Он бы вырезал ее фигуру в полный рост, потому что претендовать на меньшее было бы преступлением. Эшби представил Изабель обнаженной, лежащей на его кровати пятнадцатого века, покрытой кроваво-красным покрывалом, и едва не взорвался от желания.
– Я хочу тебя, Изабель. Ты шокирована?
– Я тоже хочу тебя, – прошептала она.
– Не говори так, – простонал Эшби. Ну как ему бороться с собой, с ней? – Ты пришла, чтобы помучить меня? – Голос Эшби звучал хрипло от переполнявшего его желания. Возможно, если он напугает ее своей напористостью, она убежит? Это лучше, чем открыть свое лицо и увидеть отвращение в ее глазах. Эшби взял руку Изабель и приложил к выпуклости на брюках. Глаза Изабель расширились от ужаса. – Все еще хочешь меня? – выдохнул он, водя рукой Изабель по своей тугой плоти, пульсирующей под тканью брюк, и глядя ей прямо в глаза. Господи, как же хорошо! – Ты ведь даже не представляешь, что делаешь со мной, правда? – Он глухо застонал.