Я жулика люблю
Шрифт:
С точки зрения детектива-любителя, ничего интересного и зловещего у Коли в доме не было. Это выяснилось уже через час. Ни увесистой книжки с вырезанной в толще страниц ячейкой для пистолета, ни самого пистолета, ни зашифрованных записей я так и не обнаружила. Правда, в аптечке стоял пузырек со снотворным, но его скорее всего использовали в сугубо мирных целях.
Нельзя утверждать, что я рассчитывала найти у хозяина шпионское снаряжение, но некоторое разочарование все же ощутила. Я ожидала большего от преступного сообщника Вадима.
Впрочем,
Я принялась шарить на самодельных книжных полках, потом в ящиках старого письменного стола, явно знававшего лучшие дни, и наконец кое-что откопала.
Коля ничем не отличался от нас, обычных грешных людей. В смысле, он так же любил увековечиваться на фоне любых достопримечательностей, которые только успел обозреть в годы своих курортных гастролей. Я переворачивала страницы фотоальбома, где Коля и какая-то миниатюрная брюнетка, видимо, его жена, были запечатлены в позе правофланговых (грудь вперед, плечи развернуты) то у памятника Владимиру в Киеве, то у здания Адмиралтейства в бывшем Ленинграде, то еще где-нибудь.
И вот, постепенно продвигаясь от снимков последних лет к более ранним, я наткнулась на большую стандартную фотографию школьных времен.
Физиономии трех свирепого вида классных дам в овальных «медальонах» обрамляла россыпь детских лиц с подписанными именами и фамилиями, а поверху шла надпись: «Город Москва, 112-я средняя школа, восьмой класс «В», 1969 год».
Я пристально вгляделась в лица мальчишек, пытаясь угадать, кто же из них Вадим. Но ведь Вадима-то на самом деле зовут как-то иначе!
Я поняла, что физиономист из меня уже не получился. Среди разнообразия лиц четырнадцати-пятнадцатилетних мальчишек своего любовника «в детстве» я так и не вычислила. Вот если бы у него, например, уши так же трогательно оттопыривались, как у какого-то Васи Никифорова, чья мордашка улыбчиво сияла в центре снимка, у меня был бы шансик.
В восьмом классе «В» было шестнадцать мальчиков. Из них пятерых звали Николаями, троих Александрами, двоих Алексеями… Придется выписать всех.
Покончив с этим делом и записав номер школы, я заколебалась. Может, взять эту фотографию с собой? Нет, опасно. Конечно, вряд ли Коля достает альбом каждый день и любовно рассматривает свои изображения, и все же лучше не надо. Ладно, в школьных архивах мог заваляться такой же снимок.
Остаток дня я провела в тяжелой дреме на чердаке.
Первым вернулся хозяин. Я настороженно прислушалась, но никаких возмущенных криков не услыхала. Значит, мое проникновение в дом осталось незамеченным. Да и с чего бы он стал приглядываться, не сдвинута ли, например, на полсантиметра газета на столе?
Вадим появился после одиннадцати вечера, когда я уже начала терять надежду на свое скорое возвращение домой. Судя по отрывистым словам, с которыми он вместо приветствия обратился к
Я плюхнулась на пузо и поползла к своей любимой дырочке. Иду по стопам Юли Мордвиновой! То есть пока все же ползу…
— Коля, у кого из местных есть серые «Жигули» с *** номером? — спросил Вадим, едва переступив через порог.
— Откуда я знаю? Тут почти у каждого машина есть. А в чем дело?
Вадим опустился на стул и нервно забарабанил пальцами по столу:
— За мной всю дорогу ехал какой-то серый «жигуль». Как приклеенный.
— Брось, не ерунди. Что за шпиономания?
Так! У меня появились конкуренты по слежке? Я затаила дыхание. Не позволю, чтобы этого жучилу забрали из-под моего носа! Не для того я за ним погналась, чтобы кому-то, пусть бы даже и милиции, досталась моя законная добыча. Я должна отомстить!
Вадим как-то весь подобрался и остро зыркнул на приятеля из-под насупленных бровей:
— Коля, заткнись, пожалуйста. Ты тут дальше своего огорода уже ни хрена не видишь. Я тоже не сразу внимание обратил. А вот когда остановился у бензозаправки, меня как стукнуло что-то. Говорю тебе: они за мной как на веревочке мотались всю дорогу.
Коля поставил на стол открытую бутылку водки, раскидал по тарелкам картошку и сказал:
— Ты вот что, выпей да закуси, а уж потом и рассказывай, что, где и как.
Вадим взялся было за рюмку, потом обернулся, достал с полки стакан, вылил туда водку из рюмки и долил из бутылки до краев. Коля неодобрительно покачал головой, но смолчал. У них там, в Москве, известное дело, не жизнь, а сплошная нервотрепка, а Вадьку, похоже, здорово приперло.
Вадим закрыл глаза и выпил полный стакан водки не переводя дыхания.
— Ф-фу… Отпустило вроде, — сказал он и набросился на еду.
— Вот так-то лучше, — проворчал Коля и последовал его примеру.
Увлеченная наблюдением, я как-то забыла возмутиться, когда они начали закусывать, хотя в животе урчало все громче. Как бы они не услышали! Но они самозабвенно жрали, собаки страшные.
Очистив тарелки, они закурили, и Коля сказал:
— Ну, теперь рассказывай, что там за гонки с преследованиями?
— Я, как ты знаешь, в Москву собрался, к человечку одному, — начал Вадим. — Он с Корякиным напрямую не связан, но дела с ним всякие проворачивает. Ну, еду себе, еду, ни о чем таком не думаю…
— Калиновского уже не боишься? — ухмыльнулся Коля.
— Я знаю, что он меня пока потерял. Его ребяток я довольно легко тогда запутал. Дешевка, любители. Короче, вижу, надо бы горючим запастись, встаю у заправки. Из машины вылез. И тут меня ослепило что-то на секунду. Думаю, зеркальце на чьей-то машине блеснуло. Голову отворачиваю машинально и замечаю, что сзади, через две машины от моей, серый «жигуль» приткнулся, а у парня за рулем видеокамера в руках.
— Может, показалось? — неуверенно предположил Коля.