Я злодейка в дораме
Шрифт:
На это Вей Лун сунул мне круглую нефритовую подвеску с оттиском генеральской печати, которая теперь служила доказательством моей личности.
Я потрогала пояс, где она была закреплена, осторожно сжала, ощущая холодную поверхность.
Несмотря на то, что должность Лун получил недавно, он успел завоевать уважение солдат. Я видела, как он тренируется вместе с ними, не жалея себя, и всегда готов выслушать мнение каждого. В его шатре я заметила множество книг по стратегии и тактике. Наверное, именно поэтому, когда он приказал
Едва дошла до своей палатки, меня перехватил Гоушен. Он только что не пританцовывал на месте от нервозности.
— Цай Няо, Цай Няо, ну как он? Вы заходили? Как у него настроение? Вы чего такая грустная? Неужели и в Вас он сапогом запустил? — зачастил вопросами.
— Нет, — покачала я головой. — Но, наверное, его сейчас и правда лучше не беспокоить. И… кажется, ты был прав, когда сказал, что с этой старухой не все так просто…
— Да? — просиял Гоушен. — Вот! А я что говорил! Мой хозяин и демона не обидит, а Мейлин про него таких плохих слов наговорила! — Он по-ребячьи надулся. — Госпожа Цай Няо, вы уж скажите ей, чтобы она так не делала. Это же все равно что ребенка заставлять выбирать, кого он больше любит: маму или папу, — он развел руки, раскрывая ладошки и показывая: вот на одной ладошке Мейлин, а на другой Вей Лун. — Хотя своих родителей я не особо люблю, они меня бросили, едва я форму обрел. Но в человеческих семья же все не так, правда?
Пришлось оглядеться, не слышит ли нас кто. Хвала дорамным богам, рядом никого не было. То, что Гоушен не обычный человек, я поняла еще после намека Вей Луна во дворце, но то, с каким простодушием он мне вывалил сейчас всю свою подноготную, просто поражало.
— Тише ты! Хочешь, чтобы все услышали о твоем несчастном детстве? Мейлин вообще в курсе, что ты демон?
— Нет! — пискнул Гоушен, поняв, что сболтнул лишнее. — И вы ей не говорите. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вдруг она после этого со мной общаться не захочет?
— Если уж она до сих пор тебя терпит, то вряд ли… — Я запнулась, поняв, что опять рассуждаю как человек из двадцать первого века.
Это я думала, что то, каким ты родился, не может ставиться тебе в вину. По умолчанию считала всех достойными хотя бы того, чтобы их выслушали, поняли, дали шанс. Но люди здесь, в этом мире, жили совсем с другими установками. Та же Мейлин, узнав, что мне просто приснилось, что Вей Лун демон, уже сочла его ужасным и не понимала, почему я его сразу после этого сна не выгнала.
— Хорошо, Гоушен, я никому не скажу, — заверила после недолгого молчания. — Но ты тоже будь осторожен. В лагере много глаз и ушей, и не все они доброжелательны, — предостерегла я. — А насчет Мейлин… Я все же считаю, что ты должен ей рассказать. Сам. Выбери подходящий момент. Будет гораздо лучше, если она узнает от тебя. А не решит, что ты обманывал ее все это время.
Гоушен вздохнул, его плечи поникли.
— Мейлин заслуживает
Произнеся это, я невольно снова вспомнила о Вей Луне. Может, все-таки… дать ему еще один шанс? Постараться понять? Может быть, и с убийством императора не все так просто? Вдруг в этот раз сестра все провернула без участия Вей Луна? Или я слишком наивна и хочу верить в то, что сама придумала? Цепляюсь за мираж надежды…
Я ведь видела, как Вей Лун с Лю Ифей друг на друга смотрели, как держались за руки перед отправлением отряда. Неужели я еще на что-то надеюсь?
Как сбежать подальше — вот все, что меня должно сейчас волновать.
— Какой есть… — фыркнул Гоушен и вдруг снял с головы дурацкую повязку.
Я наконец поняла, почему его волосы так смешно топорщились. Да у него там уши! Черные звериные уши. Ничего себе! Я невольно потянула к ним руку, словно завороженная, но вовремя отдернула.
Гоушен неожиданно напрягся, его ушки встали торчком, словно он что-то услышал.
— Что случилось? — спросила я.
— На подходе к лагерю кого-то остановили, — ответил слуга, прислушиваясь к звукам, которые мне были недоступны. — Голос такой… — он нахмурился, — детский.
Я невольно бросила взгляд в сторону шатра, где находился Вей Лун. Вряд ли стоило его сейчас тревожить.
— Давай проверим, кто это? — предложила я.
Гоушен кивнул, снова натянул на голову повязку, и мы поспешили к краю лагеря. По мере приближения я начала различать голоса. Один из них действительно был детским. Когда подошли ближе, я увидела двух часовых, а рядом с ними мальчика. Того самого, что был со старухой.
— Пустите меня к тетушке Мин! Что вы с ней сделали? Он хорошая, хорошая! — кричал он.
— Проваливай, пока мы тебя не побили.
Часовые пытались отогнать мальчишку, но тот не сдавался. Отбегал, когда на него замахивались, и снова принимался канючить.
— Что тут происходит? — деловым тоном спросил Гоушен.
Рядом с солдатами слуга Вей Луна преобразился: расправил плечи, выпрямился, говорил строже — и не узнать того робкого человека, вернее демона, что краснел и трясся при виде Мейлин.
— Да вот, увязался за нами с самого города. Не уходит.
— Продолжайте дозор, я им займусь.
Солдаты кивнули и вернулись на посты, оставив нас с мальчиком. Я посмотрела на него внимательно. В глазах блестели слезы, но при этом на лице застыла такая решимость, которую редко встретишь у детей его возраста.
— Как тебя зовут? — мягко спросила я.
— Маюнь, — ответил он, всхлипывая. — Тетушка Мин… где она? Зачем ее забрали?
Я вздохнула. Присела перед мальчиком на корточки.
— Манюнь…
— Маюнь! — обиженно поправил ребенок.
«Ох уж эти китайские имена!» — мысленно простонала я, но послушно исправилась: