Я. Философия и психология свободы

Юрченко Сергей Борисович

(ii) Эта асимметричность выражается недостижимостью для локальных тел скорости света и/или 2 началом термодинамики. В анти-Вселенной мы должны были бы рождаться больными стариками, а умирать здоровыми младенцами. И это действительно так, поскольку с нашей точки зрения анти-Вселенная должна двигаться со сверхсветовой скоростью. Именно тогда причинность и энтропия переворачиваются.

(iii) Антропный принцип гласит: Вселенная требует своего наблюдателя, а анти-Вселенной необходим собственный анти-наблюдатель. Эти два наблюдателя несовместимы, но при этом с точки зрения СРТ-теоремы они равноправны. Выходом из этого абсурда оказывается принцип неопределенностей, который и выступает в роли компромисса между двумя несовместимыми наблюдателями.

(iv) Принцип неопределенностей гласит, что в симметричном

квантовом мире волновая функция всегда коллапсирует для наблюдателя в его сторону, образуя барионную асимметрию. Точно такую же барионную асимметрию должен обнаружить и анти-наблюдатель в своей анти-Вселенной. Это возвращает нас все к тому же вопросу о границе (Дао) между двумя противоположностями. А именно: граница между локальной Вселенной и локальной анти-Вселенной (для которой сверхсветовая по нашему мнению скорость вовсе не является таковой, а лишь откладывается «в обратную сторону» от абсолютного покоя) есть нелокальный мир, в котором нет времени, скорость света мгновенна, причинность нарушена и все возможно.

(v) Поскольку нелокальный мир как вечное настоящее мгновенного покоя пронизывает весь наш мир, то Вселенная и анти-Вселенная как бы вкладываются друг в друга, подобно тому, как анти-книга вкладывается в книгу по мере ее написания. И этот нелокальный мир отделяется от двух локальных противоположней неопределенностью вакуума, колеблющегося между двумя квантами времени и соответственно между частицей и античастицей. Спонтанное нарушение симметрии происходит благодаря нам, т.е. нашему самосознанию, которое способно существовать лишь в однонаправленном потоке дхарм, определяя антропную стрелу времени.

Конечная гипотеза этой статьи может быть выражена формулой:

Сознание = Время + Энергия

Если Время и Энергия есть неопознанные нами синонимы, то формула сводится к эквивалентности этих сущностей:

Я = t = E

Невероятный факт рождения нашего самосознания (Оно) из ничего (нуминозного Я) подобен столь же невероятной гипотезе возникновения Вселенной из Большого взрыва. И тогда тождество души и Вселенной, о котором мы говорили в Розе Мира, позволяет нам провести простую аналогию между циклической моделью Вселенной и теорией реинкарнаций души в световых конусах, где Я - Брахман оказывается той самой сингулярностью:

… > Я < оно > Я < оно > Я < оно > Я < …

При этом каждое оно как поток самосознания есть конечный ряд, состоящий из череды дхарм (мгновенных покоев) и квантов времени:

Оно = D + dt +D + dt + …+ D.

Таким образом, открывая «световые скобки» между разными оно, получаем:

… > Я < D + dt +D + dt +…+ D > Я < D + dt +D + dt +…+ D > Я < …

Именно так должна выглядеть «формула сансары» с чередой реинкарнаций души.

Хаос, Игра и Панпсихизм

Почему Вселенная идет на все хлопоты существования? Неужели единая теория так всесильна, что сама является причиной своей реализации? Или ей нужен создатель, а если нужен, то оказывает ли он еще какое-нибудь воздействие на Вселенную? И кто создал его?

С. Хокинг

До сих пор мы задавались фундаментальным вопросом: «Зачем человеку Бог?», - ища ответ в философии, антропологии, психологии и нейробиологии. Самый общий ответ был таков: «Самосознание (Оно) невозможно без Сознания (нуминозного

Я)». Но что, если перевернуть эту проблему с ног на голову? Тогда мы получим вопрос: «Зачем Богу человек?» Вот именно! А зачем Творцу, какова бы ни была его идеальная сущность, Вселенная?

В современном научном и околонаучном словоупотреблении принято говорить «Природа» в тех ситуациях, где раньше было принято говорить «Бог». Но природа, как и бог - это всего лишь названия. А одно имя ничем не лучше другого. Если прогрессивность заключается в том, чтобы вместе одного термина употреблять другой, то вся прогрессивность сводится к формальности. «Законы природы» – это эвфемизм «законов бога». Кто создал эти законы и позволил нам их познавать? Должен быть высший Разум. На этом аргументе строится так называемое «телеологическое доказательство существования Бога». Должна быть первая беспричинная причина, направляющая случайные события в эволюционное русло. Какой мастер устроил Большой взрыв и настроил его так замечательно точно, что в этом горниле пожара появились мы?

Что общего между мистически настроенным спиритуалистом, верящим в призраков, и самым трезвым в академическом смысле ученым-естествоиспытателем, занимающимся, например, физикой или биологией? Кажется, они выражают непримиримые позиции и ничего общего у них быть не может. Тем не менее оба они исходят из одного и того же пункта – веры в реальность этого мира. Только при наличии этой веры можно вообще говорить о потусторонних мирах, об иной реальности, о рае и аде, населенных ангелами и демонами. У ученого для этого мира есть и специальный термин – «материя», законы которой он по его собственному убеждению изучает. Но ведь и мистик вовсе не отрицает эту реальность, ища ей альтернативы. Без материализма невозможен идеализм и спиритуализм. Демокрит и Платон, как Инь и Ян, не имеют смысла по отдельности.

Совершенно иную позицию выражает та точка зрения, согласно которой этот мир есть лишь иллюзия самосознания, а единственная настоящая реальность нам недоступна. Ее можно назвать Энергией. Можно назвать Временем. Еще лучше назвать панпсихическим Сознанием. Гаутама называл ее Брахманом (тождественным Атману). Лао-Цзы определял как Дао, тут же оговаривая: «То, что можно назвать Дао, не есть истинное Дао», - ибо истинное Дао находится вне самосознания и его языка, посредством которого оно воссоздает для себя нейролингвистическую реальность. Гераклит говорил о Софии (Разуме), порождением которого является наш иллюзорный мир-Логос (все тот же язык самосознания). Возможно, это же подразумевал Иисус в Святом Духе и Царстве Небесном. По отношению к этой реальности нашу реальность, являющуюся нам феноменологически (по Гуссерлю), уже можно считать потусторонним миром, не вкладывая в такое определение ничего спиритуалистического. Вспомним вполне буддистскую фразу Пуанкаре: «Все, что не есть мысль, есть чистое ничто, ибо мы не можем мыслить ничего кроме мысли, и все слова, которыми мы располагаем для разговора о вещах, не могут выражать ничего кроме мыслей. Поэтому сказать, что существует нечто иное, чем мысль, значило бы высказать утверждение, которое не имеет смысла». Если Дао (Брахман, София, Святой Дух, нуминозное Я) изначально недоступны самосознанию, т.е. истинное ничто, то их невозможно отразить в языке, посредством которого мы воспринимаем мир.

Более того, именно эта крайне экзотическая для материалистических в своей основе точек зрения способна продвинуть нас в понимании того, что не может объяснить академическая наука и на чем безобразно спекулирует спиритуализм. В какой потусторонний мир мы попадаем во сне? С какими духами общается больной шизофренией мозг? И в какой иной реальности оказывается самосознание, будучи в религиозном трансе, в наркотическом опьянении, в галлюциногенных состояниях, в гипнозе и прочих нестандартных настройках мозга? Только иллюзорностью нашей нейролингвистической (феноменологической) реальности можно объяснить эти явления. Понятно, что в этом случае призраки и духи оказываются феноменами все того же самосознания, - правда, весьма не устойчивыми и более субъективными, чем явления физического мира, который есть просто коллективное бессознательное всех самосознаний. Объективное – это всеобщее субъективное.