Я. Книга-месть
Шрифт:
поезде. В карманах хачапури, в сумке несколько бутылок из-под фанты с великоградусной
жидкостью. Слава богу, не забыли положить деньги. Пробомжевав некоторое время на
Павелецком вокзале, откупаясь от ментов чачей, я начал штурм того, что здесь называется
шоу-бизнесом. Теперь я – великовозрастный инвалид, господин вдохновенных строчек, раб
дэдлайнов, слуга возбужденных детей, алиментщик несчастный!
Я никогда не понимал, в чем прелесть Дженифер Энистон
Я знаю, и всегда знал, что в том, что я делаю, есть смысл.
Я ненавижу рассказы про интимные подвиги.
Я всегда боялся выходить на сцену, смотрелся простофилей, терзался.
Больше всего на свете я боюсь перестать развиваться.
Разумеется, мне не нравится, как я выгляжу, и, разумеется, это не главная моя проблема.
Далеко.
Я слишком щедрый.
Не знаю, как у кого, но мне помогает только строгая до изуверства самодисциплина.
Для очень большого количества людей слово «звезда» синоним слова «ублюдок».
Я использую свои возможности на двадцать процентов.
По молодости я однажды снялся обнаженным. Между нами, я вышел убогим. С тех пор – ни
боже мой.
Я сверхобразованный, и при этом каждый день ловлю себя на том, что не знаю ничего.
Особенно когда общаюсь с детьми.
Я не знаю, что такое безупречный секс. Я знаю, что такое секс по любви. И, увы, без.
Боюсь людей, употребляющих часто слово «духовность».
Мой злейший враг – вспыльчивость.
Анафема тем, кто не доверяет Случаю! Мое доверие к случаю безгранично.
Однажды я разговаривал с Катрин Денев, еще один раз – с Шарлиз Терон!
У меня семеро детей (пока); за вычетом крохотного Даниила, все, уподобившись мне, питают
слабость к трескучим фразам и обладают исключительной культурой вранья.
Та самая фотография, где я обнаженныйКак бы дневник
Костерить всех, утверждая, что российский шоубизнес – местность, где ни зги не видно, –только кажется предприятием легким.
В редакционных кадровых высях просят помягче. Пришлось изобрести новый стиль: сарказм
энд метафористика густая-прегустая. Я могу каждое утро записывать эти всплески
энергетического остроумия, артисты наши щедрые в этом смысле, что ни день, одаривают
фортелями, например, заговорят про свой дух или, как иначе, впадут в ересь, выкажут норов.
В отличие от нормальных людей, у этих и норов специфический, не тронутый, как им кажется, тленом.
Мне кажется, я никогда не давал повода своим поклонницам предать меня анафеме, мне
кажется, я всегда был трепетен с ними.
Такие, как я, – приходят и уходят, они – вечные.
Им кажется, что их дух, в отличие от тленной
Ну-ну.
Может, это характеризует меня не с лучшей стороны, но, помимо Отарушек Интернейшнл, все
прочие олицетворяют собой вселенскую глупость… Тут – да, я, пожалуй, перегнул, есть и
другие персоналии, которым жмешь длань и не бежишь мыть культяпки тотчас.
Подскажите, как создать семью без проблем?!
Без проблем не получится. Надо быть идеальным человеком, но кто идеален?
Все обильные как сыпь звездочки попадают в мои хроники.
Они опростоволосятся – и я тут же сообщу об этом миру в гордой противофазе с ордой тусклых
пинчеров, не поспевающих за мной, алчным и зорким.
И вот что: на этой работе нужна короткая память. С долгой памятью свихнешься, нажравшись
этой ереси, впустив в себя этих тараканов.
…Вот! Набрел на автоаттестацию. Еретик я, вот кто.
В «Останкино» знают, что я не гримируюсь.
Не из кокетства, я воюю за естественность. За «документалку». За вычетом тех случаев, когда
перепью.
Воюю за ненакрашенную рожу, неровную походку и нервическую речь, за аутентичные эмоции.
За мучительный подбор нужных слов. За открытость. За настроение, когда жмут ботинки, о
будущем думается угрюмо, за децибелы. За чепуховые, но нужные аплодисменты. За
расхристанность. За искоренение мусорных словечек.
За пространство ТВ, в котором не происходит ничего, но все возможно.
В это трудно поверить, но мало кто в «Останкино» умеет излагать мысли в логическом порядке.
Ургант, Дибров, я.
Я слишком умен, чтобы быть дилетантом, а чтобы быть профессионалом, мне не хватает
квалификации.
В моей вселенной кошки умеют разговаривать.
Я очень грустный – просто никто этого не замечает. Всех пугает моя манера поведения.
Мне перестали нравиться вечеринки. Я стал гораздо скучнее. И очень рад этому.
Может, это и к лучшему, что у меня случилась многолетняя пауза в обильных появлениях на
радарах и не успел до смерти всем надоесть.
Когда кругом вспыхивали и гасли сами знаете кто, я выяснял – и наладил в итоге – отношения
с собственной головой.
Я уверен, что я счастливее наших артистов.
Я представляю, какое количество людей желали мне сгореть в геенне огненной.
Я, конечно, первым делом пожелал бы им окунуться в кипящий котел по тому же адресу, но
вынужден признать: недовольные правы.
Весь прошлый год ушел на то, чтобы наладить отношения с собственной головой. Я большой
мастер все усложнять потому что.