Я. Ты. Мы. Они
Шрифт:
Трясу головой, в надежде выкинуть ненужные мысли из головы. Никакого нравится, не лезь в это, Саня, не лезь.
— Зачем ты здесь? — излишне резко спрашиваю я.
Саша неопределенно жмет плечами.
— Просто так.
— Саш, — устало выдыхаю его имя. — У тебя не бывает просто так. Пожалуйста, я не хочу сейчас ругаться. Мне на работу надо.
— Пошли, провожу, — успешно игнорирует он первую часть моего сообщения. Разворачивается лицом к проезжей части, дожидаясь сигнала светофора.
А я только
Дорогу мы переходим нормально, в тишине. Сашка идет медленно, хотя я-то знаю, какими шагами он умеет летать, ноги же длинные. Видимо время тянет.
Хочу ускориться, даже можно солгать, что я на уроки опаздываю. Как раз в этот момент Саша вдруг делает быстрый шаг вперед и резко разворачивается передо мной, я не успеваю затормозить и врезаюсь в него, из-за чего оступаюсь, но Чернов ловит меня за руку, удерживая на месте. Стараюсь сохранять спокойствие, хотя бы внешне.
— Говори уже.
— Что? — изображает он удивление.
— Говори, что хочешь сказать. И дай мне уже нормально до работы дойти.
— Санька, какая-то ты сегодня злая!
Только не злиться, только не психовать. Щелкаю зубами, но заставляю себя промолчать. Обхожу его и иду дальше, может он все-таки отстанет? Но Саша разворачивается и идет за мной следом.
Больше всего в этой ситуации меня напрягает непонимание того, что он делает. Конкретно сейчас, что твориться в его голове? Чего хочет добиться своим странным поведением? Где вообще хоть какая-то логика в его действиях? Возможно, он решил мне так нервы потрепать….
— Стой! — раздается властный приказ над самым моим ухом. И когда только нагнать успел?
Покорно останавливаюсь, надо прекращать весь этот цирк.
— Чернов, ты с ума сошел, да? — интересуюсь с издевкой.
Все еще стою спиной к нему, но он совсем рядом, ощущаю его дыхание на своем затылке. Сашина рука ложится на мой локоть. Какое-то время мне кажется, что он сейчас с раздражением дернет меня, но он на удивление бережно разворачивает меня к себе. Опять мы друг напротив друга, только в этот раз запредельно близко. Пытаюсь отступить на шаг, но чужая рука не грубо, но настойчиво удерживает меня на месте.
— Сашка, ну чего ты сейчас добиваешься?
Ответом мне служит пристальный взгляд, скользящий по моему лицу. Стараюсь не смотреть ему в глаза, он и так слишком близко.
— Я на работу опоздаю, в конце-то концов! — срываюсь я.
— Ты узнаешь это место? — спрашивает он невпопад.
На всякий случай оглядываюсь по сторонам.
— Да, блин! Ты от меня сейчас чего хочешь?! — в который раз пытаюсь понять я.
Но Саша опять игнорит мои вопросы.
— Просто ответь. Ты узнаешь
— Конечно, узнаю! Я этой дорогой каждый день на работу хожу. И до этого сколько лет по ней в школу отбегала!
— А еще?
— А что еще?
— С чем еще эта дорога связана?
— На остановку попасть можно…
— Я так и знал, что ты все забыла, — притворно вздыхает Саша.
Опять оглядываюсь по сторонам. Не знаю, что он усмотрел на этой дороге, но еще чуть-чуть, и она будет известна тем, что на этом самом месте впервые убьют человека.
— Говори уже, Саш. Честно времени никакого нет.
— Согласно Алене, мы с тобой впервые повстречались на этом самом месте.
Рот у меня открывается сам. Что?!
— Согласно Алене?!
— Ну да, сам не помню. Но она утверждает, что именно здесь. Она права?
Смутно начинаю догадываться, чего он добивается. И эта мысль мне совсем не нравится.
— Да какая разница здесь или нет?! Ты зачем сейчас прошлое ворошишь?!
— Значит, и ты не помнишь…
— Зато я много чего другого помню! — с вызовом кидаю ему. — Напомнить?
— До этого мы еще дойдем. Но давай пока с этим местом разберемся.
От каждого Сашиного слова мне становится неуютно. Словно он маленький ребенок и ради любопытства тыкает в меня веточкой, при этом все время попадая куда-то под кожу, и если не в душу, то определенно где-то рядом.
— Нам надо вспомнить как все это было.
— Саш, я не вернусь к тебе.
— Даже если и так, — поразительно легко соглашается он. — Но нам все равно надо вспомнить начало. Вот для тебя в какой момент все началось? Здесь? В школе? Или в квартире твоих родителей? А может быть у стен больницы, когда мы с аборта сбежали?
— Зачем? Зачем ты говоришь про это? Я только себя собирать начала по кусочкам, только более или менее успокоилась. Не хочу больше бередить раны. Это знаешь ли больно.
— Вот поэтому и надо. У нас с тобой слишком много недосказанного за эти годы, слишком много непонятого. И если мы с этим не разберемся, так и будем… ненавидеть друг друга.
— Я тебя не ненавижу.
— Зато я близок, — он говорит, а я дергаюсь, словно от пощечины. Вот к этому я точно была не готова. — Но если тебя это успокоит, то себя я ненавижу больше.
— Если ты думаешь, что после этого у меня будет желание с тобой разговаривать, то…
— Саня! — перебивает он меня. — Сейчас дело не в желание. А в необходимости. Нам с тобой еще детей растить! А мы с тобой рядом-то находиться не можем.
Он отпускает мой локоть, и я, наконец-то, делаю шаг от него. На расстояние даже дышать легче.
— Прекращай мной манипулировать через детей.
— Да не манипуляция это. Я с тобой поговорить нормально пытаюсь.
— Что-то я этого не заметила!