Яблони на Марсе (сборник)
Шрифт:
Дверь лифта отсекла ропот возмущения. Мы остались одни в магнитной капсуле, которая через десять… девять… восемь… секунд помчится к внешнему шлюзу.
— Ну же… Говори, говори, Врач! Куда я отправлюсь?
— Церера, — ответил я.
На двоих у нас был один фонарь — мой. Широкой полосой света он выхватывал из сумерек тропинку, ведущую к Масляному Озеру. Это была редкая ночь, когда в разреженном марсианском воздухе мало пыли и можно разглядеть бледные пятнышки звезд в лилово-чернильном небе. Лео поправил на плече съехавшую
— Церера, — сказал он, поднимая голову и глядя на звезды. — Расскажи еще разок, Врач!
— Это планетоид.
— Я знаю.
— Экспедиция на Цереру была последним гамбитом экспансионистов, — в третий раз повторил я. — Они построили еще пять, пять последних «Столетних кораблей», стартовавших вслед за разведывательными зондами. Экипаж — десять тысяч человек — больше, чем на Марс! Обратно вернулись только разведчики — для того чтобы всех обмануть. Мы ведь и сами долгое время считали Пояс астероидов необитаемым, так? Их план состоял в том, чтобы создать общество, ни в чем не похожее на земное. Никто не сумел бы до них добраться. И у них было достаточно времени, чтобы построить мир по своему вкусу.
— Новый мир, — прошептал Лео.
— Да, новый мир — мир Скайбо, так они себя называют. Сколько угодно воды, воздуха и света. Купола, полные растений и животных. Они построили надежные укрытия от радиационных атак, доки для кораблей, детские сады. А когда дети выросли, они отправились осваивать новые астероиды. Это была мечта, отчаянная и светлая: дать человечеству новый, прекрасный дом — всю Солнечную систему.
— Дом… Мой новый дом, — тихо сказал он.
— Да, Лео. Не останавливайся, нам нужно торопиться.
Он зашагал быстрее, почти побежал. Не оглядываясь, спросил:
— А почему Скайбо с нами не связываются?
— С чего ты взял?
— Ну… ведь в архивах нет никаких записей и… Подожди, Врач! Я, кажется, понял! Все, о чем мечтают наши сомнамбулы, — это покой и счастье?
— Да.
— Конечно, они это сделали, — прошипел Лео. — Гады! Они ведь все скрывают, правда? От таких, как я. А ты им помогаешь! Ну ты и гад!
— Извини, Лео, это было необходимо.
— Да ладно, проехали. Так что там сейчас, у Скайбо?
— Более сотни астероидов освоены полностью или частично.
— Фигасе! Чем же они там занимаются?
— Точно не знаю. Вряд ли они мне настолько доверяют. Захочешь — узнаешь у них сам.
— Конечно, узнаю! Мне столько всего еще нужно узнать!
Тропинка стала ровнее, и вот мы уже на поверхности Масляного Озера. Каждое марсианское лето сюда по трубам закачивается вода и консервируется слоем жидкого масла, предохраняющим драгоценную влагу от испарения. Зимой масло замерзает, и ущелье превращается в стокилометровый, эбенового цвета, каток. Мы шли вдоль берега, под ногами похрустывали черные льдинки. Вдруг Лео замедлил шаг, и тогда я спросил:
— Где ты их спрятал?
— Мои комплекты?
— Наши комплекты, — уточнил я. — Вряд ли они тебе понадобятся. А вот скаутам могут пригодиться.
Лео
— Здесь они… Слушай, Врач, а я-то им зачем?
— Попробуй догадаться, Лео.
Он обожает свое имя: повторяй «Лео-Лео-Лео», и ему не захочется слышать ничего иного.
— Скайбо нужны таланты, — предположил он. — А послушные дети редко бывают умными, я так думаю.
Я молча кивнул. Больше всех на свете Лео верил самому себе.
— Еще одно, Лео, — сказал я. — Кроме ума, Скайбо нужны свежие гены. Так что перед тобой открываются новые горизонты.
— Ну конечно, — засмеялся он. — Девчонки! Я трахну девчонку — и не одну!
— Наверняка, Лео.
— Должно быть, я им действительно нужен, раз они прилетят сюда, только чтобы спасти меня.
— Ты того стоишь. А теперь верни то, что тебе не принадлежит.
Он начал разгребать гравий руками и ногами, подняв кучу мелкой пыли. Я держался в стороне, подсвечивая фонариком.
— Может, поможешь? — спросил Лео.
— Не могу. Должен беречь руки.
— Наверное, ты прав, — великодушно согласился он. — Думаю, твои руки еще пригодятся на Станции.
Пока Лео занимался раскопками, я включил радиосканер и прислушался. Никаких сигналов. Сегодня Скайбо молчат. Они могут молчать месяцами — чтобы потом взорвать эфир яростным щелканьем радиомаяков, свистом кодированных сообщений, рвущихся к астероидам сквозь хаос радиопомех. Сотни станций, тысячи кораблей, разбросанных по всей Солнечной. Их движение не поддавалось никаким прогнозам. Я десятками лет пытался взломать их коды — и безуспешно. Но даже если бы я нашел ключ — что мог бы им предложить? Счастье? Счастье по-марсиански?..
Все, что я слышал, — шорох гравия и тяжелое дыхание отбракованного, роющего яму. Четверть часа спустя Лео выпрямился и, потирая спину, сказал:
— Странно… Контейнеры должны быть здесь, — он уселся на кучу камней. — Кто их мог забрать?
— Понятия не имею. Может, кто-нибудь из скаутов нашел и перепрятал? Обещаю, я узнаю, кто это сделал.
— Ну, меня это уже не касается. — Он поднялся на ноги и отряхнул комбинезон от пыли, на минуту превратившись в золотистый призрак в круге света. — Моя отбраковка закончена.
— Да, закончена.
— Ладно, Врач. Дальше я как-нибудь сам… Где они меня будут ждать?
— Двигайся вдоль берега до старого дренажа. Через два километра свернешь налево, к небольшому, плоскому холму — он там один, не ошибешься. Сразу за холмом — маяк. Включишь, и за тобой прилетит челнок. Потом…
— Ага, я знаю это место, — перебил меня Лео. — Найду с закрытыми глазами, без проблем!
Он снова лжет. Лжет и боится. Боится и лжет. Слишком много лжи скопилось на этой маленькой красной планете. Люди, живущие в подземном аду со всеми удобствами, целью жизни которых стало послушание. И Врачи, истребляющие тревоги и сомнения, как опасную заразу. Все лгут себе и друг другу. Какое будущее нас ждет?