Яблони на Марсе (сборник)
Шрифт:
— Решаемо, — повторил он.
Им удалось выбраться из купола. Кое-какие проходы знал Нимоев, а кое-где пришлось воспользоваться распылителем. По счастью, его хватило. Параллельно с этим профессор объяснил Ништеру свою идею.
— У вас слишком хорошо. Человеку не с чем бороться, кроме виртуальности. Вы стали царями природы, и вот к чему это привело. Теперь вы пытаетесь соревноваться друг с другом, потому что слишком ленивы для того, чтобы штурмовать другие планеты. Наши военные поняли это куда раньше и уничтожили связь с Землей. Мы здесь слишком заняты собственными проблемами,
— Ништь. — Землянин бережно спрятал склянку в кармане на поясе. — Может покатить. Глянем.
— Я попробую убедить ученый совет, что надо возобновить связь. Хотя бы с вашей группой. Может быть, что-нибудь из этого и выйдет, хотя военные, подозреваю, будут против. Но нас больше.
— В поряде.
— Миссию послать пока не получится. Когда-нибудь позже до этого дойдет, но я надеюсь, что вам удастся справиться и без нас.
Ништер кивнул. Он надел шлем и произнес какую-то тарабарщину. Нимоев ничего не понял, но землянин удовлетворенно кивнул.
— Скоро. Надо двигать. В пустыне.
— Надеюсь, у вас все получится! — Нимоев воодушевленно сжал плечо Ништеру. — Я вынужден тебя оставить. Мне теперь придется прятаться. База не такая уж и большая, и Протковски в конце концов меня найдет, но я успею передать информацию как минимум. Держи вот еще, — он протянул землянину флешку. — Здесь формула вируса и на всякий случай рассказано, как вывести его из организма. Вдруг что-то пойдет не так. Я его не тестировал, сам понимаешь, некогда и не на ком. Боялся, что иначе Протковски забьет тебя до смерти.
— Жирный тролль, — скривился собеседник, а затем торопливо протянул руку к поясу, открыл какое-то отделение и достал тюбик светящейся краски. Несколько быстрых движений, и вот уже лицо профессора украшало с дюжину разноцветных полос.
— Эй! — ошеломленно возмутился тот.
— Двенадцатый уровень. Ништер, — собеседник улыбнулся.
— Мне придется ее смыть.
— Можно. С лица смоется, но останется тут, — землянин аккуратно постучал Нимоева по лбу. — Все будут знать.
— Отлично. Слушай, можно последний вопрос? Почему ты всегда улыбаешься?
Собеседник сжал губы и пожал плечами:
— Читал. Символ дружелюбия. Никого не хотел напугать.
— Ясно, — профессор тоже улыбнулся, еще раз сжал плечо Ништеру, втолкнул его в шлюз и нажал кнопку разгерметизации.
Землянин махнул рукой, дождался, пока откроются двери, и бросился бежать по марсианскому песку.
Корабль, вновь обретший пилота, воспользовался очередным слепым пятном и проскользнул мимо автоматических лазеров. Созданные для того, чтобы спасать купола от метеоритов, они в последнее время сбивали все, что приближалось к планете. Это знание Ништер получил после того, как его предшественник оказался испепелен заживо, несмотря на сигналы, посылаемые на всех частотах. Группе понадобилось время,
Сейчас, укрываясь в тени Фобоса, корабль летел домой. Он нес лекарство человечеству от той болезни, которую они создали сами.
Ништер, переключив управление на автоматику, обмакнул палец в краску и нарисовал себе полосу на лице. Еще одну он собирался сделать после того, как сумеет распылить вирус.
— Знатный квест, — хмыкнул пилот.
Еще никто из Ништеров не выходил за рамки восьмидесятого уровня. Он будет первым.
В то же самое время Леонид Нимоев пробирался по техническим отделам. Среди гор механизмов, коробок и просто рассыпанного повсюду мусора можно было прятаться некоторое время. Если повезет, то получится добраться до терминала и связаться с коллегами. Хофстедера и Кагаву уж точно должно заинтересовать. Они всегда отличались симпатией к Земле и едва ли не в открытую заявляли, что все разговоры об угрозе — бред.
«Мы должные помочь нашей старушке-родине избавиться от одолевшего ее маразма. Она еще многому может нас научить, да и помощь ее не будет лишней. Если сплавить вместе их техническую мощь и наши знания и упорство, то уже через несколько десятков лет Марс превратится в целиком подвластную человечеству планету. И мы сможем двигаться дальше. Осталось только убедить в этом остальных. Впрочем, — профессор улыбнулся, почти как в детстве, — теперь и на Марсе есть свой Ништер. Пусть даже и всего лишь двенадцатого уровня…»
Сергей Игнатьев.Lux aeterna
Ранняя осень набросилась на Москву с такой страстью и напором, что не справлялись погодные генераторы и терморегулирующие комплексы. Шелестящее зеленое море парков расцветилось винно-красным и канареечно-желтым. Моросил дождь. Панорамные окна башен-новостроек будто подернулись пеленой слез, затуманились. Кибер-уборщики бестолково суетились, пытаясь разобраться с лужами и палой листвой.
Агния собирала вещи.
Я оставался ждать назначения.
Премьер Зубаков, играя морщинами на бугристом лбу, чеканя слова, твердил с панели визора о росте валового внутреннего продукта.
Я сидел на кушетке с «икс-троникой», делая вид, что занят похождениями мультяшного волка — ловлю корзиной яйца, перепрыгиваю метающих арбузы гиппопотамов и медведей-мотоциклистов. Согласно боевой задаче, изложенной в анимированном ролике, преследую зайца.
На самом деле я слился на четвертом уровне.
Поверх погасшего экранчика «икс-троники» смотрел, как Агния пытается уместить в рюкзак юбилейное издание «Страны багровых туч» с золотым обрезом.
— Она-то зачем? — не удержался я. — Все равно что на Клондайк везти ПСС Джека Лондона. Некогда же будет… Оставь тут. Отдам, когда вернешься.
Агния посмотрела меня. Сдула со лба выбившуюся рыжую прядь.
Ничего не сказала.
В ее болотно-зеленых, с янтарной искрой глазах и так читалось предостаточно. И про наши былые литературные дискуссии. И про все остальные наши дискуссии. И про Клондайк. И про Джека Лондона. И про перспективу ее возвращения сюда. Ко мне.