Яд в крови
Шрифт:
Однажды он, приехав вот так же на день, бродил за ней по весенним московским улицам. У Маши, судя по всему, было хорошее настроение: она покупала цветы, пластинки и все время оглядывалась назад и улыбалась — наверное, чувствовала на себе его взгляд. Но она не могла узнать его: он надвинул на лоб шляпу и приклеил приобретенные в магазине ВТО смешные рыжие усы. Потом Маша зашла в «Метрополь» — в синем зале крутили «Римские каникулы» на английском языке. Он тоже купил билет, вошел в зал, когда уже погасили свет, и сел через ряд сзади и немного сбоку от Маши.
Он
Маша закончила петь, и раздался громкий всплеск аплодисментов. Ян попросил сидевшую рядом девушку отдать певице букет — семнадцать больших кремовых роз, перевязанных красной лентой. Продавший их грузин сказал: «Красный лента связывает мэжду собой два сэрдца». Взяв букет, Маша на мгновение погрузила в него лицо, поклонилась и послала в зал воздушный поцелуй. Объявили следующую певицу — это был классный вечер профессора Барметовой. Ян вышел в темное фойе и стал не спеша спускаться по мраморной лестнице. Погруженный в свои мысли, он не сразу услыхал сзади себя быстрый стук каблучков. Его обхватили за шею нежные ласковые руки, горячее дыхание обожгло ухо.
— Ян, мой самый-самый родной!
Они чуть было не скатились с верха лестницы. У Маши от возбуждения блестели глаза. Но где-то в их самой глубине все так же таилась печаль — Ян видел это как никогда отчетливо.
— Как ты узнала, что я…
— Еще до роз. Почувствовала. От тебя идут очень сильные токи. Почему ты не зашел ко мне за кулисы?
— Я скоро уезжаю.
— Я тебя провожу. Подожди здесь — я мигом.
Ян присел на скамью и облокотился о прохладную стену. У него бешено колотилось сердце, от Машиного прикосновения взбунтовалась плоть, требуя того, что ей положено по праву.
Маша вернулась через пять минут. Она была в джинсах и свитере и тащила завернутый в плотную бумагу букет роз.
— Сбежала. Сказала, меня ждет возлюбленный. Ян, ты не будешь меня ругать за то, что я обозвала тебя своим возлюбленным?
— Нет. — Он вымученно улыбнулся. — Ты замечательно пела. Правда, я… я, как обычно, думал под музыку о своем.
— И о чем же ты думал, можно узнать?
— Нельзя. Это очень лично.
— Прости. — Маша в шутку надула губы. — Может, поедем ко мне? Димка в очередной командировке.
— Поедем, — не совсем уверенно сказал Ян.
— А тебе обязательно нужно уехать сегодня? — спросила Маша уже в такси.
— Нет. Но я дал себе слово.
— Возьми его назад. Или лучше отдай мне.
— Но я должен уехать, —
— Тебя кто-то ждет? — тихо и тревожно спросила Маша.
— Никто не ждет, — выдохнул Ян. — Но я… все-таки, наверное, поеду.
— Странно и в высшей степени таинственно. Мой единственный брат тайком приезжает на концерт своей сестры, потом так же тайком пытается ускользнуть с этого концерта и сбежать домой. — Маша рассмеялась. — Ян, а Ян, мне кажется, ты стал настоящим морским волком, чурающимся и даже побаивающимся женщин. Но ведь я — твоя сестра и…
Она замолчала.
Ян отвернулся к окну.
Когда они очутились в темной прихожей, Маша вдруг встала на пальчики и поцеловала Яна в губы. Он схватил ее за плечи, горячо отозвавшись на этот поцелуй, потом оттолкнул от себя, но она взяла его за обе руки и снова притянула к себе.
Они стояли, обнявшись и прижавшись друг к другу, и Ян постепенно успокоился и расслабился. Плоть блаженствовала, словно уже вкусив удовольствий. «Сестра, сестра, — твердил он в уме. — Что-то перепуталось в моей голове. Как хорошо, что она моя сестра».
— Ну вот, я тебя слегка приручила, мой волчонок, — прошептала Маша, и Яну почудились в ее голосе томные нотки. — Теперь пошли пить шампанское. Только я тебя сегодня никуда не отпущу. Я по тебе ужас как соскучилась…
Он лег спать на диване в гостиной — это было его обычное место — и думал о ней, об ее отношениях с Димой. К нему он ее почему-то совсем не ревновал. Ну, а вдруг у нее есть любовник? Ян стиснул кулаки и весь напрягся. Это может, очень даже может быть — она ведь не любит Диму. Но это была бы настоящая катастрофа. Что если сейчас пойти и спросить у нее: «У тебя есть любовник?»
Он уже собрался спустить ноги, как вдруг услышал легкие шаги в коридоре.
— Не спишь? — шепотом спросила Маша и приблизилась к его дивану. Она была в длинной рубашке и босая.
— Нет. Я думал о тебе, — сказал Ян.
Она присела на краешек дивана и, нагнувшись к нему, спросила:
— Только честно: что ты обо мне думал?
— Есть ли у тебя любовник?
Он с нетерпением и тревогой ждал ее ответа.
— Есть. — У Яна все похолодело внутри. — В данный момент я всех больше люблю Чайковского. И это истинная правда. Ревнуешь?
— Очень. — Он расхохотался и как сумасшедший заколотил пятками по дивану.
— Ян… — тихо сказала Маша, и он замер.
— Да?
— Но ведь так, как я, жить нельзя. Правда?
— Я… я тебя не понимаю.
— Понимаешь. — Она склонилась и поцеловала его в лоб. — Понимаешь, понимаешь. Я хочу любить. Я не могу жить без любви. Это ненормально жить без любви. Ян, я умру без любви.
«Люби меня», — так и хотелось выкрикнуть ему, но он не посмел.
Она забралась с ногами на диван, и Ян прикрыл ее краешком одеяла — в комнате было прохладно. Странное дело, сейчас он не испытывал к ней того, что вроде бы должен испытывать нормальный молодой мужчина к сидевшей совсем рядом красивой полуобнаженной женщине.