Ядовитая связь
Шрифт:
Единственная семья, которая у нас вообще когда-либо была, но вдаваться в такие детали я сейчас не собираюсь. Тем более, я не уверена, хочет ли Миа, чтобы Никко знал все это.
— Значит, она выбрала тебя вместо меня, — наконец говорит он. Он фыркает, презрение исказило черты его лица. — Конечно, выбрала. Вы же одинаковые. — Он делает шаг ближе, продолжая: — Две развратные шлюхи.
Миа вскакивает на ноги и отвешивает ему пощечину. Его лицо темнеет от гнева, словно над ним сгустились тучи. Я уверена, что он собирается ударить ее в ответ, поэтому резко встаю и становлюсь между ними.
— Так, думаю,
— Это вы первыми вонзили нож, — шипит Никко. — Безо всякой провокации с моей стороны или со стороны мистера Вона.
— Без провокации? — Миа мгновенно огрызается за моей спиной. Когда я поворачиваюсь, чтобы схватить ее за плечи и отодвинуть, она сопротивляется, ее сверкающие голубые глаза метают ножи в Никко. — Твой ублюдок-босс заставил Адди подписать с ним контракт. Не говори мне, что ты, блядь, не помнишь, как она отказывала ему раз за разом, а он просто не принимал «нет» за ответ. Он настаивал, он сделал ее жизнь невыносимой в самом буквальном смысле. Он занес ее в черный список для любой работы или проекта, где она могла бы заработать нормальные деньги, и это, по-твоему, ее вина? Это она первая воткнула нож?
Она пытается снова ударить его, но я толкаю ее обратно к дивану. Она перестает сопротивляться, но все еще дрожит от ярости. Миа Роджерс может быть просто красивым лицом, обрамленным шелковистыми черными волосами, но в ее взгляде пылает огонь, способный сжечь здания. Она никогда не сдается, даже перед такими, как Никко.
— А как насчет меня? — бросает ей Никко. — Разве это моя вина, что ты не смогла влюбиться в меня?
Взгляд Мии смягчается, пусть и совсем чуть-чуть.
Никто не знает, через что она прошла много лет назад и почему не может позволить себе влюбиться в кого-то. Похоть — да, это нормально, и у нее это даже обострено. Но любовь... Я сомневаюсь, что она вообще спит с теми, кто привлекает ее настолько, чтобы она могла потерять голову.
— Я никогда не хотела причинить тебе боль, — тихо говорит Миа. — И я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть. Но не наказывай Адди за это.
— С ней просто обращаются так, как она того заслуживает. Она явно далеко не та уважаемая женщина, за которую пыталась себя выдать.
И вот снова. Миа сверкает глазами, словно разъяренная дикая кошка.
— Она ни за кого не пыталась себя выдавать, ты, чертов самодовольный ублюдок. Она просто искала работу. А твой босс потом не давал ей прохода.
Напряжение между ними висит в воздухе так густо, что дышать становится трудно. В конце концов Никко фыркает, разворачивается и молча направляется к лифту, ясно показывая, насколько мало уважения он считает нас с Мией достойными.
— Ублюдок, — выплевывает Миа, как только двери лифта закрываются, наконец оставляя нас наедине.
Я падаю на диван, чувствуя, как груз спадает с груди.
— Ублюдок он или нет, но насчет меня он прав, — говорю я.
Миа резко оборачивается ко мне, а потом садится рядом и начинает шлепать меня по щекам, будто пытается вытащить из опасного транса. Я откидываюсь назад, чтобы избежать этих легких ударов.
— Ни за что на свете я не позволю тебе так угробить себя, — говорит она. — Все, что я сказала этому мудаку, я имела в виду. Это Джакс прицепился
— А я не сделала единственное, что, возможно, заставило бы его оставить меня в покое, — не сказала правду про Снейка.
Она поднимает идеально ухоженный палец прямо у моего лица, ее длинный красный ноготь выглядит как оружие. Красный точно ее цвет силы.
— Нет. Причина, по которой ты сначала скрыла это от него, была в том, что ты боялась, что он будет обращаться с тобой еще хуже, если узнает.
Я тяжело выдыхаю, чувствуя, как грудь сжимается.
— Что, собственно, и произошло.
Брови Мии хмурятся дугой.
— Расскажи мне о прошлой ночи. Расскажи, что он с тобой сделал.
Я опускаю голову, ковыряясь в ногтях, пока прохожу в мыслях через все, что произошло после того, как мы ушли из клуба. Трах в переулке, его вопрос, хочу ли я, чтобы его люди смотрели, — все это.
— Ублюдок, — выплевывает она. — Только дождись, когда я до него доберусь.
— Я попрошу тебя не сталкиваться с ним из-за этого, Миа, — останавливаю я ее, нахмурив лоб. — Он совсем другой человек, не тот, кем мы его считали. Его прошлое... он зверь.
— И он выпускает этого зверя на тебя? На женщину? На женщину, которую он якобы любит?
— Он никогда не говорил, что любит меня, — тихо отвечаю я. — Это ты сказала.
Она сжимает губы на мгновение, обдумывая.
— Я была в этом так уверена.
Я фыркаю.
— Надеюсь, уже нет.
— Знаешь, в чем я теперь уверена? — говорит она, придвигаясь ближе и доставая телефон из сумки. — В истории, которую я собираюсь тебе рассказать.
Адди
Миа все еще прокручивает экран телефона, когда я ставлю перед ней кружку с дымящимся напитком.
— Спасибо, сестренка. — Она берет ложку и начинает рассеянно помешивать, продолжая хмуриться в телефон, пока не находит то, что искала, и не протягивает его мне, положив на стол прямо перед лицом.
Мои глаза расширяются, и я моментально хватаю телефон.
— Что за...
— Я пыталась найти информацию о том, как Джакс провел время в тюрьме, но он, похоже, провернул что-то с полицией и медиа. Файлы просто невозможно найти. А вот это, — она подносит кружку к губам, дует, чтобы остудить, — он полностью скрыть не смог.
Я продолжаю смотреть на фотографию, не в силах оторвать взгляд.
— Это...
— Снято всего несколько месяцев назад, — добавляет она, все еще дуя на чай и щурясь от пара, поднимающегося к ее лицу. — Похоже, твой мужчина спонсирует подпольные бои.
Итак, вот на что я смотрю. Джакс в ложе над толпой, прожекторы освещают ринг внизу на фотографии. На этом снимке есть только три точки, которые привлекают внимание. Вернее, они не просто привлекают — они заставляют смотреть.
Первая — необычно красивое лицо Джакса, выделяющееся среди остальных мужчин в ложе. Я узнаю некоторых из них — влиятельные фигуры нью-йоркской элиты. Конечно, никто не узнает Джакса, ведь он всегда тщательно скрывал свою личность, но становится ясно, что он принадлежит к этой тусовке больше, чем кто-либо.