Ядовитая связь

Блэклейс Ана К.

Мои движения замедляются, когда до меня доходит, что он действительно это серьезно. К тому времени, как он сразился с Картаджино, он не только стал мастером использовать огонь на своих обмотанных кулаках, но и его разум изменился настолько, что он начал находить удовольствие в кровавой резне. Он смеется, словно читая мои мысли. Наша связь глубже, чем я могла себе представить.

— Конечно, начинаешь получать от этого кайф. Мы все превращаем то, в чем хороши, в настоящее искусство. Даже бухгалтеры, — говорит он, его пальцы расправляются в моих волосах, массируя кожу головы так, что из моего горла вырывается

стон. — Даже специалисты по онлайн-маркетингу. И даже танцовщицы у Снейка.

Отрицать это было бы не только глупо, но и наглой ложью. Да, я действительно считала свои танцы у Снейка формой искусства. Как и ту опасную игру соблазнения, которую мы сейчас ведем друг с другом.

— Значит, Картаджино провел остаток жизни, мечтая о мести, — говорю я.

— Картаджино, Синатра и Бистли. Брат Снейка. Единственные трое, кто выжил.

— Ты ведь сказал, что выжить — это не проблема.

— Мужчины выходили из ринга живыми. Но немногие проживали долго после своих ранений. А из тех, кто выживал, многие в итоге сами сводили счеты с жизнью.

Меня пробирает дрожь, и мое тело замирает.

— Ох, — вырывается из моих губ. Самоубийство — это совсем другой уровень. Почему-то эта тема всегда была для меня триггером.

— Не останавливайся, — приказывает он, толкая меня, чтобы я снова начала двигаться. — Будь хорошей маленькой шлюшкой и продолжай трахать себя на камеру, если хочешь услышать продолжение истории.

Меня бесит, как эти слова заводят меня, но я не могу отрицать, что это так. Особенно когда он отпускает мои волосы только затем, чтобы обхватить меня сильной рукой за талию и приподнять с его колен настолько, чтобы освободить свой член. Его кожаный ремень со звуком выскальзывает из петель, но так и не падает на пол.

— Знаешь, я передумал. Думаю, будет лучше, если ты просто послушаешь, пока я трахну твою задницу.

Я ахаю, но не успеваю ничего сказать, как ремень уже шлепает по моему лицу, а мой удивленный вдох он использует, чтобы вставить его между моими зубами. В следующий момент кожа впивается в мои щеки, а ремень завязывается узлом за моей головой, прямо под местом, где закреплена маска.

— Ты должна быть благодарна, что я не использую горлышко этой бутылки виски, как хотели сделать некоторые парни в клубе, — шепчет он мне на ухо. — Эти идиоты не знали, что движение внутри твоей киски вызовет очень неприятное ощущение всасывания. — Его рука сжимает член между нами. — Но я знаю, что даст тебе боль, которую ты заслуживаешь, не оставляя повреждений.

Он облизывает раковину моего уха, и я вздрагиваю от предвкушения. Ощущение маски на верхней части лица и ремня между зубами добавляет извращенный штрих, который почти сам по себе доводит меня до грани.

Он обещал, что трахнет меня в задницу, но вместо этого продолжает сжимать свой член так, что его головка набухает еще сильнее, становясь темно-фиолетовой и угрожающе выглядящей на экране телефона. Другой рукой он поднимает меня ровно настолько, чтобы направить его к моему входу. Я такая мокрая, что внутренние стороны моих бедер блестят от сока, но мои стенки все равно плотно сжимаются вокруг его толстой длины. Я всхлипываю, хватаясь за подлокотники, мои бедра сгибаются, но все, что делает Джакс, это смеется мне в ухо.

Я делаю короткие резкие вдохи с каждым дюймом, который

проникает внутрь, мое тело медленно привыкает. Я привыкла к Джаксу, но то, как он сжимает себя у основания, заставляет кровь приливать к головке, делая его еще больше, чем мне комфортно, и этот ублюдок прекрасно об этом знает. Он всегда был слишком большим, чтобы я могла принять его полностью без труда, но сейчас это особенно сложно.

— Хочешь узнать, как я заработал вечных врагов в лице Синатры и Бистли? — мурлычет он, маневрируя мной своей рукой, одновременно натягивая лишний конец ремня за моей головой, чтобы прижать меня к себе еще сильнее.

Я снова тихо скуля, больше из-за грубости его движений, чем из-за его вопроса, но он продолжает, словно ему все равно.

— Синатра заработал свою репутацию благодаря контрасту между своей артистичной натурой и варварством, которое он показывал на ринге. Он не был особенно сильным, но он был хитрым, изворотливым и очень быстрым. Чтобы справиться с ним, требовалось нечто большее, чем просто сила или мучительные методы, — его голос становится холодным, как сталь, когда он погружается в меня до самого основания. — Так что, когда он подкрался ко мне сзади с шнурком, который пронес на ринг, я успел перехватить его, прежде чем он затянул его на моей шее. Я сломал его и использовал, чтобы отрезать ему ухо. Он орал от боли, крови было море. Но эта ярость и агония могли бы придать ему еще больше сил, поэтому мне пришлось полностью вывести его из строя. Я обмотал шнурок вокруг пальцев его правой руки и вырвал три из них. Его пришлось выносить с ринга, кровь была повсюду.

Мои стенки сжимаются вокруг него сильнее, выжимая из него все, что он может дать. Его сила, безумие и та уязвимость, из которой все это родилось, словно потоком вливаются в меня, пока я впитываю его член глубже. Я опускаюсь на него до самых яиц. Но как только я готова кончить, мои глаза закатываются, стоны захлебываются за кожаным кляпом, он поднимает меня и выходит.

Я сначала мычу в знак протеста, а потом начинаю яростно дергаться, когда злость накрывает меня. Я была так близко к разрядке.

Но через секунду его большая рука обрушивается на мою спину, толкая меня вниз. Я ловлю себя на руках, локти утопают в пушистом кремовом ковре, и я оказываюсь почти лицом к лицу с экраном. На дисплее я вижу свое лицо в маске и рот, затянутый кожаным кляпом. Мои груди все еще подрагивают от силы, с которой меня прижали. Моя задница поднята вверх, шелковая ткань задралась до талии. Все, что видно от Джакса, — это его дьявольские глаза, когда он охватывает мою киску, проводит пальцами по моему влажному соку и затем скользит ими по открытому входу в мою узкую дырочку.

Я извиваюсь, пытаясь вырваться, но он проводит рукой вдоль моего позвоночника и резко дергает за ремень. Моя голова откидывается назад, и на мгновение я теряю из виду экран. Но ему, видимо, нравится идея заставить меня смотреть, как он меня использует, поэтому он ослабляет натяжение ровно настолько, чтобы я снова видела все. Его ноги в ботинках раздвигают мои колени, полностью обнажая мою киску и задний проход перед ним.

— Ты когда-нибудь представляла, как кто-то из этих ублюдков в клубе трахают твою задницу в клетке? — спрашивает он хрипло. Этот мерзавец так же озабочен, как и я, но черт с ним.