Ягодка
Шрифт:
– Я подумаю.
– Ромка, я помню, ты мой старший брат. Ты спрессуешь, но бояться нормально.
– Что ты знаешь о Калиновой?
– Со слов Розы она военный хирург, шесть лет воевала на Донбассе в штурмовой бригаде ВДВ и лечила бойцов, переподготовилась в Пирогова на нейрохирурга, закончила ординатуру по нейрохирургии. У нее есть воинское звание. В Боткинской работает третий год на четверть ставки по совместительству и служит в спецназе МЧС. Ее подполковник, естественно, не против ее подработки в гражданской больнице. Заведующий нейрохирургического отделения на нее молится. Она берется за невозможное. У нее в мэрии Москвы и федеральном правительстве пациенты. О тебе Роза поговорила в феврале, она внесла тебя
– Не надо. На меня больничные стены действуют угнетающе, не хочу, чтобы она плакала. Лиза не придет и ей не надо. Не съест же меня ваша Анна Матвеевна.
– Держись, Ромка.
В выходные больница работала до четырех, а по будням до восьми. Павлушины папа и мама очень радовались облегчению сына, каждый день беседуя с ним по телефону. Роман его потчевал добавкой из крекеров, фруктов и йогуртов. Во вторник, в день выписки его соседа, в палату заглянула Калинова без хирургического колпака и маски. Роману приятно было смотреть ей в лицо.
– Прооперирую в первую смену в четверг – сегодня ешьте, в среду поздно не ужинать, после шести не есть.
– Опять вы обходитесь без моего согласия, – Он улыбнулся.
– Доброкачественные опухоли не вредят, но увеличиваются. Ослепните. К тому же у вас повышается уровень тревоги. Вы и так придумали себе эпилепсию. Тому, что не затронут ваш спинной мозг, радуйтесь. Было бы сложно, а без трепанации девяносто минут и свободен. Сделаем биопсию. Какие-то лекарство пьете?
– Вы сказали не принимать в день анализов. Все эти дни и сегодня принимал. Уменьшает припадки. Симптомы все те же.
– Молодчина, сегодня пейте. Насчет завтра и дня операции обсудите с анестезиологом Денисом Ивановичем, потому что принятие лекарств влияет на анестезию и риск кровотечений. Подпишете согласие на операцию. Сегодня он подойдет в четыре. Опухоль у вас не совсем в лобной доле, рядом со зрительными нервами. Дайте посмотреть линию ваших волос, наклоните голову, пожалуйста. Я на вас в профиль посмотрю, – Калинова коснулась его подбородка.
– Нос.
– Что нос?
– Я вам ее удалю через носовой проход. Для опухолей до трех см верный способ. Не буду вам трепанировать череп. Сможете посидеть в кресле полтора часа?
– Да.
– Биопсия до получаса. В четверг после операции к вам подойдет операционная медсестра и пояснит.
Дениса Ивановича отличали очки с металлической оправой. К нему прилагался список вопросов о нем и переносимости им лекарств и общей анестезии и согласие на его операцию. Он уведомил брата, но не Лизу. С ней говорить Роману не хотелось: она круглосуточно была занята собой: модельными показами и салонами, оплачиваемыми за его счет. Его навещал один Мишка.
После операции медсестра в хирургическом чепчике протараторила о его неслыханном везении и пилойдной астроцитоме, доброкачественном виде астроцитом, не требующей химии и лучевой терапии. У Романа заложило нос, но в целом ничего не болело. Его прогноз был благоприятен в девяноста-девяноста пяти случаях, с небольшим риском рецидива. Средняя продолжительность жизни после операции не зависела от болезни, а образа жизни и условий проживания. Операция прошла без осложнений. Первое исследование МРТ Роману рекомендовалось сделать на четвертой неделе от операции, первый год каждые три месяца, второй год и далее каждые
– Ромка, как себя чувствуешь?
– Заново родился, – Он улыбнулся. – Немного непривычно вставать. Хочется по-старому на носки, но я могу по-человечески. Хорошо, ты с конфетами сообразил, я врачу подарю.
– Давай позвоним матери. Она с пятнадцатого неделю с ума сходит. Отец не подает вида, но пара ее истерик, примчится.
Разговаривали братья с мамой долго. После выписки Роман поклялся приехать на венчание брата.
– Ромка, ты с врачом своим хорошо общаешься?
– У меня завтра исследование у другого специалиста. Хотят проследить симптомы. Я знаю, она меня прооперировала, но больше я ее не видел. Похоже, вылечила и скатертью дорожка. С двенадцатилетним Павлушей она носилась, а я взрослый.
– Муж Анны мне подсобил. Бывают идиоты. Калинова не приедет на венчание в Санкт-Петербург. Как ее уговорить пойти в свидетельницы ума не приложу.
– Объясни.
– Роза попросила Калинову в марте стать ее свидетельницей венчания. Ее подруга воцерковлена и до недавнего времени была замужем, аккурат по правилам. Обряд в воскресенье тридцатого апреля в час дня. Анна договорилась об отпуске с двадцать девятого апреля. Полгода назад муженек Калиновой Дмитрий Петренко что-то ляпнул. Аня белая пришла на работу, съехала в тот же день из его квартиры к себе, предположив, что сделанным ремонтом на ее кровные, он не подавится. Роза умоляла ее не пороть горячку, но она намерена развестись.
– Я думаю, и у меня не выйдет без расставания.
– Батюшка сказал главное, не брак, а воцерковленность свидетелей в жизни церкви. В метрической книге свидетели не расписываются. Перед венчанием исповедуемся и причастимся, семейный статус не важен. В общем, мы с Розой будем очень рады, если ты ее уговоришь. Ты умеешь находить с людьми общий язык. Если я приду ее просить, я все испорчу. В полиции для общения есть уголовный кодекс.
– Да, она меня спасла. Я выздоровел. Мне нравится ее дерзкая красота. Ты говоришь, характер у нее немягкий, но как бы то ни было она вышла замуж. Я с Лизой девятый год играл в любовь в одни ворота без штампа в паспорте. Я думал узаконить наши отношения, но заболел. Она окатила меня холодным безразличием. Раз надеяться на нее в критической ситуации нельзя, жить с ней больше не хочу. С Лизой к тебе на венчание я не поеду.
– Я очень хочу, чтобы в Исаакиевском соборе все прошло гладко. С Розой мы в браке с института, пять лет. Я раньше думал нельзя жить с женой без регистрации, Роза привела меня к богу. Батюшка подготовил нас к венчанию, чтобы жить не во грехе и непорядочности. Для моей жены венчание очень важно. С Калиновой она в больнице в двадцатом году познакомилась, когда она в ординатуре училась. Новорожденного помогала спасти. Дерзкая красота говоришь, люди поминают рыжие волосы да зеленые глаза ведьмовским пороком.
– На церемонии женщины будут в платках.
– Она единственная, кто тебя вылечил. Ты сомневаешься? Мой напарник бы гаркнул без пяти минут знакомства «ведьма».
– Не говори. Я сероглазый, – Улыбнулся Роман. – Что свидетели делают на венчании. Я не знаю, и Анна может не знать.
– Вы подаете венчающимся кольца, а перед этим расстилаете большой платок, на который встает пара. До сорока минут держите над головами жениха и невесты венцы. В некоторых церквях принято, чтобы свидетели связывали руки жениха и невесты рушниками – полотенцами, олицетворяющими, счастливую дорогу в семейную жизнь молодых.