Ягуар и рыжая сеньорита

Тройнич Яна

 Тут я замерла. На камень, на котором стоял мой бывший питомец поднялся еще один зверь. Только поменьше и постройнее.

 Граф обнял меня и осторожно погладил по плечу:

 - Он не подошел, но показал нам свою подругу.

 Я увидела, что звери уходят, и снова расстроилась.

 Мэтт вздохнул:

 - Временами вы кажетесь таким ребенком. Вам бы, сеньорита, играть в куклы, а не с сердцами мужчин.

 Я забралась в карету и продолжала плакать. Но не о ягуаре, а о себе. Давно ли я была свободна, как этот дикий хищник, и могла ни о чем не переживать. А сама тратила время на страдания о сеньоре Марко. Теперь они казались

наивными и детскими. Ладно, все, что было, осталось позади. Только что ждет в будущем, тоже неизвестно.

 Через какое-то время граф снова перебрался ко мне:

 - Нам нужно поговорить, сеньорита Элина.

 - Я слушаю вас внимательно, ваша светлость.

 - Прежде всего: с этой минуты вы должны звать меня просто Мэтт и забыть о титулах. Впрочем, раньше вы меня так и называли, и выходило совсем неплохо. Второе - подчиняйтесь каждому моему слову. Не вздумайте опровергать то, что я буду говорить или в чем-то противоречить. И оставьте идеи о бегстве. Вас все равно поймают. Вспомните, чем могло закончиться для вас прошлое приключение. Жаль, нет возможности познакомить вас с теми, кому бы вы могли принадлежать.
– Он на мгновение замолчал и продолжил.
– Я обещал герцогу, что на этот праздник прибуду с невестой. Вы должны будете ее изобразить.
– Граф внезапно добродушно улыбнулся.
– Если хорошо справитесь со своей ролью, на обратном пути посетим имение вашего дяди.

 Граф сам не знал, как вдохновил меня этим обещанием. Из-за одного этого я готова была сыграть все, что он потребует.

 Скоро мы были у небольшого дворца, который принадлежал графу. Появились слуги и распахнули ворота. Мэтт спрыгнул на землю и помог мне выбраться из кареты:

 - Прошу, дорогая, будьте, как дома.

 Он проводил меня в мои апартаменты. Роскошь и богатство обстановки поражали. Наверное, комната предназначалась для будущей жены или, по крайней мере, для страстно обожаемой любовницы. А я оказалась здесь по чистой случайности. Только из-за того, что где-то подзадержалась его драгоценная Тея. Опять вспомнила случай из моего мира, когда жених поссорился с невестой и чуть не прихватил вместо нее меня. Может, и здесь нечто подобное?

 В комнаты внесли сундуки с одеждой. Следом скользнула хорошенькая девушка:

 - Сеньорита, я к вашим услугам.

 - Пока ничего не нужно.

 Служанка ушла. Я подошла к огромному зеркалу и вгляделась в свое отражение. С каждым днем я все меньше себя узнавала. Глаза сияли и чуть ли не светились, как у кошки, сверкая из густой тени черных ресниц. Пухлые губы складывались в манящую улыбку, кожа поражала алебастровой белизной. Рыжая шевелюра необычайно отросла и стала еще гуще, спускаясь почти до бедер. Волосы блестели, как будто их покрыли лаком. Я чувствовала, что меняюсь и становлюсь какой-то другой. Интересно, это следствие моего перемещения между мирами? Или, может, последствие моего падения на палубу? У меня как будто прорезался какой-то ген красоты.

 Я все чаще ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. И чувствовала, что мне это очень нравится. Однако не для всех я стала привлекательной. Граф вон, совсем ничего не замечает. Сеньор Марко вообще от меня отказался, и сеньору Ягуару до меня, как до лампочки. Хотя его светлость еще можно понять. После того, как я его покалечила, он, наверное, волнуется, как отнесется к его внешности дама сердца. Таинственная Тея, которая по неизвестной причине не пожелала приехать.

 Пытаясь

отвлечься от грустных мыслей, я решила поискать в своей внешности недостатки. Долго разглядывала себя в зеркале и пришла к выводу, что недовольна формой губ. Вспомнила, что где-то слышала: чтобы губы приняли форму бантика, надо произносить слово 'изюм'. Я старательно и добросовестно произнесла это слово вслух несколько раз. В результате расхохоталась. Однако настроение тут же испортил этот противный граф. Он вошел в комнату в сопровождении моей хорошенькой служанки и ласково ей сказал:

 - Ена, приведи в порядок платья сеньориты Элины.

 Служанка занялась одеждой, а Мэтт болтал и шутил с ней. Та просто таяла от восторга. Без конца повторяла: 'да, ваша светлость', 'как скажете, господин'. Причем вертелась перед его носом самым бесстыдным образом. Я начала злиться. Сама не понимаю, почему она меня так раздражает?

 Я совсем рассердилась, когда граф расщедрился на комплимент:

 - Каждое платье в твоих очаровательных ручках, девочка, становится еще восхитительнее.

 Граф никак не мог решить, какой из нарядов мне следует надеть для первого выхода.

 - Ена, принеси, пожалуйста, нам с сеньоритой перекусить. Может, во время еды приму решение.

 Девица радостно упорхнула. Он с удовольствием посмотрел ей вслед. Я с трудом сдерживалась, чтоб не сказать какую-нибудь грубость. Граф молчал и улыбался своим мыслям. Про себя я прокомментировала 'как дурак'. Потом появилась Ена с подносом в руках, и граф оживился.

 - Ваша светлость, вино подавать?

 Он посмотрел на нее долгим взглядом. Видимо, что-то обдумывал.

 - Сейчас пить нет желания. Принеси вечером мне в постель.

 Девица понимающе улыбнулась и присела в реверансе. Ух, как мне это не понравилось! Но я постаралась как можно спокойнее подняться.

 - Извините, у меня разболелась голова. Пойду, прилягу.

 Граф перехватил мою руку:

 - Элина, вам нужно поесть.

 Я резко развернулась в его сторону. И для чего старалась, чтоб мои губы стали красивее?!! С ненавистью выдохнула ему в лицо: 'Изюм!' и выскочила из комнаты, с ужасом ожидая, что сейчас завизжит служанка и послышится стук падающей мебели. Перед глазами застыло изумленное до крайности лицо графа.

 К моему удивлению, в комнате стояла тишина. Через некоторое время ко мне зашел граф и обеспокоенно спросил:

 - Сеньорита, вы не заболели? Я не подумал, что путь неблизкий и дорога вас утомила. Пожалуй, вам действительно следует отдохнуть: завтра - трудный день. Нужно быть красивой и веселой.

 Он что-то ласково говорил мне, гладил мои волосы, а я лежала на животе, закусив подушку, и едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Как известно, доброе слово и кошке приятно. Но лучше бы он на меня кричал. Я бы сжалась, как пружина, и среагировала подобающим образом. А тут... Сразу расклеилась и расслабилась.

 Граф принес пищу и заставил меня что-то съесть. При этом умудрился испачкать мне нос и щеки. Я слабо улыбнулась:

 - Вы поставили целью изуродовать меня? Уже второй раз вымазали лицо.

 Мэтт рассмеялся, тихонько щелкнул пальцами меня по носу и поправил одеяло:

 - Спите, сеньорита. Спокойной ночи.

 И быстро вышел. Я по привычке хотела заявить, как я его ненавижу. И вдруг замерла: а ненавижу ли? Кажется, я его ревную. С этой ужасной мыслью я и уснула. И, видимо, довольно крепко.