Якоб Бёме

Грицанов Александр Алексеевич

Одним из главных тезисов эзотерической версии понимания человека и мира выступает следующий: не следует всерьез воспринимать идею неограниченного общественного прогресса (от «низшего» к «высшему», от «простого» к «сложному»). Также не следует верить трактовкам современной «научной» истории о нахождении «исторического нуля» где-то на уровне нескольких тысячелетий тому назад. Эзотерическая версия истории («метаистория») демонстрирует доминирование в жизни разумных существ нашей планеты разнообразных модификаций циклической модели. Исходные — в высшей степени глубокие — знания древних цивилизаций и культур оказались в результате погребены под более поздними домыслами, ложными теоретическими посылами и системными заблуждениями человечества.

Новое пришествие эзотерики — возрождение интереса к

теософии Бёме. Одна из современных последовательниц Блаватской — Э. Бейли — в числе первых в XX в. зафиксировала наметившийся прорыв в утверждении высокого статуса теософии и «тайного знания» не только в элитарной, но и в массовой мировой культуре. Она писала: «В истории мысли… никогда еще не было периода, который был бы похож на нынешний. Повсюду мыслители сознают две вещи: во-первых, область тайного никогда еще не была столь явно определена; и, во-вторых, проникнуть в эту область теперь гораздо легче, чем когда-либо прежде, и при настойчивых поисках исследователей всех школ ее, пожалуй, можно заставить раскрыть часть своих тайн. Проблемы, встающие перед нами при изучении фактов жизни и существования, определяются сегодня легче, чем до сих пор, и хотя мы не получаем пока ответов на свои вопросы, не нашли еще решения своих проблем и не имеем панацеи от болезней мира, все же сама возможность определить эти проблемы и направление, в котором находится тайна, а также пролитие света науки, религии и философии на обширные области, которые прежде скрывала завеса тьмы, гарантируют нам успех в будущем. Сейчас мы знаем намного больше, чем — за исключением узкого круга мудрецов и мистиков — знали 500 лет назад. Мы открыли огромное количество законов природы, которые пока, правда, не можем приметать, и неизмеримо дальше продвинулись в познании «вещей как они есть…» [15].

Последующие интерпретаторы творчества Бёме подчеркивали, что самую существенную роль в его теософии исполнял «противообраз», обозначающий Божественную Премудрость или Деву-Софию. София у Бёме являла собой полноту выраженности Божества во взаимопроникновении Отца и Сына в Духе, София олицетворяла совершенное знание Бога о самом себе как троичном. Бёме не рассматривал Софию как самостоятельную сущность, отводя ей пассивную роль «зеркала» триединой божественности, что подчеркивалось обозначением ее как Девы (а не Жены).

ГЛАВНЫЕ ОСНОВАНИЯ УЧЕНИЯ БЕМЕ: М. ЭКХАРДТ, М. ЛЮТЕР [25; 33; 36; 73]

Без противоположности ничто не обнаруживается.

Я. Бёме

Яков Бёмэ… был великим оккультистом.

Е. Блаватская

Каждое новое научное открытие подтверждает его (Бёмэ) глубокое и интуитивное прозрение в самые сокровенные процессы Природы.

Е. Блаватская

Мистика и теологическое философствование М. Экхардта (1260–1327/1328). По общему убеждению, на творчество Бёме существенное влияние оказали идеи этого немецкого схоласта и философа-мистика, доминиканца из рыцарского рода Хохгеймов. Был викарием Тюрингии (1303–1311).

26 тезисов Экхардта были осуждены 27 марта 1329 г. (после его смерти) папской буллой.

Вера, согласно Экхардту, должна преобразовывать сверхъестественное знание в знание логическое. Высшая сила души — разум, единосущный Богу, несотворенная «искра», который Экхардт именует «крепостью души», «сохранением естественного стремления к добру, несмотря на грехопадение». Познание — благороднейшая деятельность души (орудия вечного порождения Богом самого себя), материал для которой поставляют чувства. Из этого материала «общее чувство» образует восприятия. На их основе разум формирует понятия.

По Экхардту, «мои речи обращены к тем, кто уже назвал их своими, приник к ним жаждой своих сердец. А дабы было так, в том да поможет нам Бог!». Разум, посредством которого мы воспринимаем Божью волю, Экхардт соотносит со Святой Троицей. Согласно

Экхардту, сущность — это Божество, а природа — Бог, т. е. Божество, получившее образ или лицо. Бог продолжает самопроявление в трех лицах: Отец — мысль Бога, в которой выявилась Его природа; Сын — это мысль Бога о себе самом, порожденная Его же природой; осознание этими лицами единства их воли есть Святой Дух. Для Экхардта такое раскрытие Бога — специфический процесс, а не единократное событие: «Когда Бог создал небо, землю и всякую тварь, Он никак не действовал. Ему не с чем было действовать; и в Нем не было действия. Тогда Он сказал: Мы сотворим Наше подобие». Не мудрено создавать. Это делается когда и где угодно. Когда я что-нибудь делаю, то делаю это сам в себе и из себя самого и отпечатлеваю там свой собственный образ».

Деятельность разума, по Экхардту, — промысел Божий внутри нас. Душа располагается между Богом и сотворенной сущностью (телесным началом). Бог есть чистое бытие, первоединство, безличный и бескачественный Абсолют. Сущность Бога состоит из идей. Бог мыслит себя в человеке. Смысл жизни — в познании Бога и возвращении к Нему. Согласно Экхардту, «кто не понимает сказанного мною, пусть и не печется о том. Ибо покуда не дорос он до этой правды — не поймет ее. Не придуманная это, а непосредственно истекающая из сердца Божьего правда!». Путь этот — через добродетельную жизнь, аскезу и доброту к ближним. Пассивного созерцания для мистического единения с Богом недостаточно. Важен тезис Экхардта о том, что отношение Бога и человека есть обоюдопорождающая связь, а не Божья привязь либо человечье упование. По мысли Экхардта, «Бог — в душе выше того, чем когда душа — в Боге: что она — в Боге, от этого она еще не блаженна, но блаженна оттого, что Бог в ней. Верьте: Бог — Сам блажен в душе!».

Экхардт был убежден в необходимости просвещения людей: «Если не учить невежественных людей, то никто не станет ученым. Затем и учат невежественных, чтобы они из незнающих стали знающими. Затем и врачи, чтобы исцелять больных. Иоанн пишет Евангелие для всех верующих и также для неверующих, и все же он начинает с самого высокого, что может сказать человек о Боге. А если найдется человек, который неверно поймет такое слово, что же может сделать тот, кто верно преподает верное слово? Не были ли слова Иоанна и слова Господа тоже часто неверно поняты».

Многие философские формулы, принадлежащие Экхардту, пророчески выразили современные ему и будущие нравственно-мировоззренческие выборы человека: «Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть»; «Где есть равенство, там нет единства, ибо равенство посягает на единство, и где есть единство, там нет равенства, ибо равенство пребывает в разделении и многообразии».

Творчество Экхардта (в качестве источника грядущего хода мыслей Бёме, воспринятого Гегелем) значительно содействовало становлению немецкой философской фразеологии (так, он нередко использовал термин «отрицание отрицания», каковой в историко-философской традиции прочно ассоциируется с именем Гегеля).

Идеи реформации католичества М. Лютера (1483–1546). В истории культуры и религии Западной Европы Лютер инициировал возрождение пророчески-библейского, «израильско-христианского» типа религиозной веры: примитивно-чувственные культ и обрядность традиционного христианского канона были им отвергнуты и замещены духовно-словесными репертуарами служения Богу. Об учении Дионисия Ареопагита и его школы, согласно которой Бог — «жених» души, а душа — «невеста» Бога, Лютер писал: «Это лишь собственные учения авторов, которые они принимают за высшую мудрость. И я когда-то этим занимался, конечно, не без большого вреда. Я говорю Вам: «Ненавидьте это Мистическое богословие Дионисия и подобные книги, в которых содержатся подобные басни, как чуму… Своим Мистическим богословием, вокруг которого невежественные теологи поднимают так много шума, он принес самые большие неприятности. В нем больше платонизма, чем христианства, и я не хотел бы, чтобы чья-нибудь святая душа когда-нибудь знакомилась с этой книжицей».