Яна и Ян
Шрифт:
Не проронив ни слова, он забрался в кабину.
Теперь пора в техникум. Иван уже ждал меня. В руках он бережно держал спичечный коробок.
— Что у тебя там?
— Блохи. Их наловил для меня на своих собаках ночной сторож. Исключительно в научных целях. Ты знаешь, что блоха одним прыжком преодолевает расстояние в двести раз большее, чем она сама? Вот если бы реализовать эту ее способность в технике, использовать в одном из средств передвижения!..
Иван говорил и говорил, и мне опять было хорошо. С ним мне всегда хорошо.
Прошло
— У вас есть новая пластинка Карела Готта с портретом?
— А мне нужен альбом «Супрафона» с записями Горничека.
— Пожалуйста, какую-нибудь популярную мелодию для жены к пятидесятилетию. Танго или что-нибудь в этом роде…
— Я слышал, что оркестр Чешской филармонии записал «Славянские танцы» Дворжака. У вас есть такая пластинка?..
В полдень, как всегда, мы закрыли магазин на обед и остались с Даной вдвоем — заведующая ушла в парикмахерскую красить волосы в морковный цвет. А мы подогреваем себе сосиски.
— Яна, ты бы вышла замуж за человека с достатком, если бы ему было, скажем, лет сорок пять?
— За такого дедушку? Никогда!
— А я бы — не задумываясь. Какой толк от молодых! У них почти никогда не бывает денег. Даже за билеты в кино приходится самой платить. Меня такая жизнь не устраивает. Да и работа надоела.
— А чего же ты хочешь?
Она блаженно потянулась:
— Наслаждений! — и, подмигнув мне, рассмеялась: — Ты ведь даже не догадываешься, что это такое, правда?
— Наверное…
— С такими потрясающими глазами да с такой фигурой ты бы могла сделать неплохую партию, если бы не была глупенькой.
Я молча откусила кусочек сосиски. Она как резиновая, и я с отвращением положила ее обратно на тарелку.
— Да, забыла сказать, опять «Мастроянни» заходил, спрашивал о тебе. Я же говорю, что при желании ты можешь удачно выйти замуж. Вот хотя бы за него. Своя машина…
«Мастроянни» покупает только серьезную музыку, преимущественно записи старых мастеров.
После обеда мой поклонник появился снова:
— Вы не забыли о своем обещании, Яна?
Я взяла с полки пластинку с записью концерта Гайдна. В пустом магазине послышались величественные звуки органа.
— Вы сегодня грустны, Яна.
Мне хотелось сказать: «Я не грустна, а глупа. Влюбилась в человека, который встречается с другой. Вот и все», но сказала я совсем иное:
— Это вам показалось. Завернуть пластинку?
— Будьте добры. — И «Мастроянни» продолжал тихим голосом, потому что заведующая уже воцарилась на своем «троне» в кассе: — Вы когда кончаете? Я мог бы подвезти вас домой.
Я молча заворачивала пластинку.
— Так в котором часу заехать? — настойчиво переспросил он.
Я
И тут в разговор вмешалась заведующая:
— Здесь магазин, а не бюро знакомств. Извольте частные разговоры с продавщицами вести по окончании их рабочего дня.
Наша заведующая — мужененавистница. В свое время у нее была большая любовь, но потом ее парня призвали в армию и там он нашел себе другую. А заведующая так и не вышла замуж. И теперь время от времени она произносит перед нами речи, обличающие вероломство мужчин. Как, например, сейчас:
— Вот ловелас! Я рада, Яна, что ты не клюнула на его машину. Он наверняка женатый.
— От вас умереть можно! — смеясь, сказала Дана.
— Прежде чем умирать, протри витрину. Ведь это лицо магазина. Вот тебе тряпка, и давай пошевеливайся. И не вздумай там кокетничать с молодыми людьми!
— Я?
— А может, я? Или Яна? Чтобы витрина блестела как зеркало, иначе еще раз протрешь ее после работы!
— У вас совсем как в армии! — отрезала Дана, но взяла тряпку и вышла на улицу.
В этот момент я ей страшно позавидовала. То и дело меняет кавалеров, всегда весела, ничего не принимает всерьез, и при том в общем-то неплохая подруга. А я, должно быть, кончу, как наша заведующая. Нет, надо перебороть себя, ведь в этом мне никто не поможет.
И все же помощь пришла. От того, от кого я ее меньше всего ожидала, — от Моники. Она появилась в магазине в пятницу, вернувшись после поездки в горы, с красивым бронзовым загаром, в отличном брючном костюме. Дана пришла в восхищение, а я разозлилась. Не на Монику, на себя. Рядом с ней я выглядела как ощипанная курица. А добило меня ее заявление, что завтра вечером к ним придет Ян, поэтому ей нужны какие-нибудь хорошие записи.
Из магазина я отправилась прямо в парикмахерскую. Потом купила светло-голубую кофточку с большим вырезом, которые только начали входить в моду.
Вечером мы с Иркой и Орешком пошли в клуб метростроевцев, славившийся хорошим оркестром. Пригласил нас один парень, работавший на строительстве метро, — Ирка с Орешком помогали ему ремонтировать «фиат». Парень оказался умным и очень общительным. Он рассказывал мне, что можно найти глубоко в земле.
— Угадай, — разжигал он мое любопытство, — до какого слоя горной породы мы добрались при работах на трассе «С»?
Я ответила наугад:
— Слой этот, наверное, являлся поверхностью Земли миллион лет назад…
Парень рассмеялся и сказал, что я ошиблась всего на каких-то триста сорок девять миллионов. Ну и ну! Потом он разоткровенничался: мол, скоро поедет в Советский Союз изучать геологию, не только самую древнюю, но и самую интересную науку на свете. Он рассказывал о геологии с таким восторгом, с каким говорят о любимой девушке. И я вдруг осознала, что у меня нет ничего такого, чем бы я была так же страстно увлечена. Может быть, музыка? Но я лишь слушаю ее.