Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

Уоррингтон Фреда

– Что, жизнь на природе тебе уже надоела?
– усмехнулся Руфрид.

– Нет, - холодно ответила девушка.
– Просто глупо спать под кустом, когда есть постоялый двор и деньги, чтобы за него заплатить. Но главное мы сможем перемолвиться словом с местными, разузнать о делишках Бейна. Линден?

Тот осунулся от беспокойства и усталости, но глаза лихорадочно блестели из-под нечесаной челки.

– Н-не знаю. Я бы двинулся дальше.

Руфрид положил руку ему на плечо. "Единственное, что его может извинить, - подумала Танфия, -

это любовь к брату".

– Я тоже, но она в чем-то права. Ты совсем скис, Лин.
– Линден мрачно глянул на него.
– Мы тоже. После доброго ужина и крепкого сна завтра мы пойдем быстрее.

Веселая девчонка отвела Огонька в конюшню, а Танфия и ее спутники прошли в корчму. В зале было чисто и уютно, с потолочных свисали яркие круглые лампы. Судя по обилию посетителей, корчму в деревне любили. В воздухе висел запах хмеля, жареной баранины, картошки и овощей. У Танфии потекли слюнки. Товарищам она бы в этом не призналась, но сейчас она была готова проспать неделю без продыху.

Заказав у гостеприимной хозяйки еды и питья, путешественники устроились за длинным столом в надежде, что кто-то из деревенских к ним подсядет. По мере того, как Танфия расслаблялась, ей все ярче вспоминался утренний сон - мелькало перед глазами лицо элира, чуждое и пугающее. Отделаться от навязчивого видения она не могла, и порадовалась, когда после того, как путники вмиг проглотили ужин - к ним попросились присоединиться двое немолодых крестьян с кружками пива в руках.

Подобно большинству жителей Фортриновой Печатки, оба были крепко скроены, курчавы, русоволосы и краснощеки. Один, назвавшийся Атедом, болтал без умолку, а в перерывах качал головой и цокал языком, будто не зная, куда катится этот мир. Его товарищ, седеющий Двиорн, почти все время молчал, философски кивая.

После многочисленных любезностей касательно видов на урожай, на погоду, и достоинств "Золотого сокола" Атед поинтересовался:

– А вы откуда будете?

– 'С-под Хаверейна, - промычал Руфрид с набитым ртом.

– Далеко. По делам никак? Да если не хотите - вы не отвечайте, мы, здешние, знаете, во всем Сеферете первые проныры.

– Мы в Скальд направляемся, - объяснила Танфия, повторив вранье Руфрида.
– Торгуем, э, каменными кумирчиками, дедовой работы.

– А посмотреть бы неплохо, - намекнул Атед.
– Сколько запросите?

Танфия осеклась. Показывать им было, само собой, нечего.

– Боюсь, все уже сговорено, - без запинки солгал Руфрид.
– Особый заказ. Нам их даже разворачивать не положено, пока до места не добрались.

Танфия облегченно вздохнула про себя. Только сейчас ей начало приходить в голову, чем может обернуться для них разоблачение. Сам царь их, конечно, поймет, но сболтни лишнее слово приставучему пьянице в корчме, а тот возьми, да окажись чиновником вроде Бейна...

– В Скальд, значит?
– Атед стряхнул пальцем с бороды клочок пивной пены.
– Вы, это, поосторожнее там.

– А что?
–

спросила Танфия.

Их собеседник покачал головой.

– Солдаты так и кишат. Рекрутов, понимаете, набирают. Говорят, царь какую-то стройку затеял в Парионе, но я не знаю...

Засыпавший за столом Линден резко поднял голову.

– Это вы о чем?

Атед пожал плечами.

– А может, то вранье. Может, война началась, а мы и не знаем. Слыхал, в Скальде-то дурно попахивать стало. Новых командиров прислали из самой Парионы, и не тех, что обычно. Подлые души, как что - так не пикни. Не наши, знаете, тутошние. Им же нас защищать положено, оборонять. Брат мой в скальдской дружине служил, говорит - таких парней да девок поискать было! А эти что - тьфу!

– Может, царь решил, что наши разболтались, - рассудительно заметил Двиорн.
– Трудно, знаешь, разбирая споры промеж крестьян, к войне готовиться.

– А что, из-под Хаверейна тоже рекрутов набирали?
– поинтересовался Атед.

С трудом сглотнув, Танфия кивнула.

– Царь справедлив.
– Она постаралась, чтобы голос ее звучал невыразительно.
– Ото всех помалу. Моя сестра вытянула короткую соломку. А у вас?

– А у меня старшего сына забрали, и племянницу, и еще десятерых наших.
– Атед мрачно уставился в глубину пивной кружки.

– Мне... очень жаль.
– Танфия была потрясена.

– Странные слова, при том, что это "великая честь".
– По тону Атеда совершенно ясно было, что он о такой чести думает.
– Нам праздновать полагается. По пять рудов на семью отвалили. Возмещение, говорят.
– Он сплюнул сквозь зубы.
– Да на эти деньги лошадь не купишь. Хороши монеты, да работать не умеют.

– А вы знаете, что причиталось вам пятнадцать?
– тихонько поинтересовался Руфрид.

– Что?
– Атед вскинул голову.

– Мне тут бумага одна попалась - не для моих глаз. Для чего бы Гарнелис не набирал рекрутов, он справедливо награждает их семьи. Да только деньги по пути пропадают. Голову даю - прикарманил их какой-нибудь чинуша. Знаете, их подмазывают, чтобы одних забирали, других - оставляли... Кто-то на исполнении государевой воли себе набивает кошель.

Атед помотал головой.

– Гарнелису это не понравится. Такого он уж точно не хотел. Намерения-то у него самые добрые, но... хотел бы я снова увидеть сына.

Покуда шла беседа, вкруг стола собралась небольшая группа местных жителей. Пустые места на лавках заполнялись. Танфия физически ощущала их беспокойство и смятение. "Гарнелис не причинит нам зла... Мы, конечно, хотим ему помочь... но что творится?".

Двиорн хлопнул по столу ладонью.

– Говорят, эта стройка так велика, что для ее завершения потребна половина всех рабочих рук в царстве, и что грядет вторая волна наборов. Теперь забирать будут не каждого седьмого, а каждого третьего, потом каждого второго, а потом - всех, кто на ногах держится!