Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)
Шрифт:
– А откуда вы солому берете?
– выпалил наконец Линден.
Элирка холодно глянула на него сапфирными глазами.
– Мы спим на ней. Мы храним и зерно, и плоды, принесенные из долин допрежь начала зимы. Или вы думали, что мы питаемся воздухом?
– Да нет... ничего я не думал.
– За вашими конями приглядят и накормят, - заверила она, поглаживая Зимородка по шее.
– Значит, Эльрилл почел безопасным выпустить вас в Сребренхольм?
– Конечно, - ответила Танфия, сообразив вдруг, что элирка сама опасается путешественников.
– Мы вполне культурные,
– Она назвала себя и своих товарищей.
– Меня зовут Силь, - представилась шаэлаир.
Полчаса, проведенные в конюшне, привели путешественников в доброе расположение духа. Танфия гладила мягкую морду Зарянки, расчесывала шею, мысленно извинясь перед кобылкой, что завела ее в эти места. Слава Махе, кони не пострадали. И если кто-то мог успокоить Линдена, то лишь Зимородок.
К тому времени, когда трое вернулись в свои комнаты, усталость грозила свалить их с ног. Силь наложила на рану Танфии повязку с лечебным мхом, и принесла хрустальный кувшин со сладким травным отваром. По мере того, как девушка оттаивала, унималось колотье в руках и ступнях.
Никогда прежде она не видела элир так близко. Даже ее таинственный рыжевласый знакомец не казался настолько вещественным. И они были разные. Силь была жительницей снегов, отстраненной и нерадостной, и лик ее был хрупок и ощутимо чужд. Танфия не смогла бы объяснить, чем именно - чем-то загадочным, опасным, иным.
– Я слышала, вы попали в буран, и вас нашли в последний момент, заметил Силь.
– Тепло ли вам? Мы сохраняем в Сребренхольме прохладу, чтобы горные морозы меньше терзали нас.
Танфия присела на край постели, тоскливо мечтая о том, чтобы развалиться на ней.
– Но как вы вообще отапливаете это место? Я не видела печей.
– В глубинах земли текут реки кипящей воды и расплавленного камня. Мы вытягиваем тепло из них.
– Значит, вы чувствуете холод?
– А разве мы кажемся бесчувственными?
– Необычайные глаза Силь облили девушку холодным пламенем.
– Ну, можно и так подумать, - резковато ответила Танфия, почти стремясь возненавидеть Силь за ее спокойствие.
– Уж простите, если мои вопросы вас оскорбят, но вы - первые элир, с кем я говорю. Наверное, я вам кажусь страшно назойливой, но мне правда очень интересно.
Силь удивленно моргнула.
– Откровенно говоря, и я непривычна к людям. Да, мы чувствуем холод. Мы лишь лучше людей сдерживаем свою к нему нелюбовь.
– Тогда почему вы живете здесь?
Взгляд Силь испуганно метнулся в сторону.
– Об этом вам лучше спросить у Эльрилла. Но, если сказать попросту, мы любим тишину и чистоту. Здесь нас никто не тревожит.
– Но вы носите оружие. От кого?
Синие глаза вновь оборотились к ней, величественные и холодные, как горы.
– Для кого ты ведешь эти расспросы?
Танфия поперхнулась.
– Ни для кого!
– Ты уверена?
– Силь нахмурилась немного, сморгнула и больше не прикрывала век.
– Конечно, уверена! Что вы на меня так смотрите?
Шаэлаир отвела глаза.
– Как ты только что заметила, есть разница между искренним
И она вышла, оставит Танфию возмущенной и обеспокоенной. Мгновение она злобно смотрела вслед ушедшей элирке, потом заглянула в соседнюю комнату, обнаружила там и Руфрида, и Линдена. Старший из братьев растянулся на кровати, младший пристроился на краешке, грея руки о кружку со взваром и опустив голову. Похоже было, что они поспорили. На сундуке сидела белая кошка с раскосыми синими глазами; завидев Танфию, она мяукнула и выгнула спину.
– Повязка заметная, - бросил Руфрид, приподнимаясь на локте.
Танфия подошла погладить кошку. Та блаженно тыкалась макушкой в ладонь.
– У меня только что была очень странная беседа с Силь, - заметила она.
– Ну и?
– Да не знаю. Наверное, я боги знают чего наболтала, но я отказываюсь ходить на цыпочках, если они не собираются в ответ вести себя дружелюбно!
– За языком последи, - серьезно посоветовал Руфрид.
– Почему?
Юноша кивнул в сторону кошки.
– Это, наверное, Силь в нее перекинулась, чтоб за нами следить.
Он потешно зашипел. Кошка глянула на него, испуганно мявкнула и вылетела из комнаты, но когти ее проскальзывали по гладкому камню, и в дверях ее здорово занесло, когда кошка пыталась завернуть за угол. Руфрид откинулся на спину, едва не плача от смеха. Линден раздраженно покачал головой.
– Ради всех богов, Руфе!
– воскликнула Танфия, с трудом сдерживая улыбку.
– Незачем было пугать несчастную зверюшку.
– Я не знал, что она так взовьется, - ответил Руфрид.
– Обидчивые они, да? Не шуми, Тан. Мало нам, что у этих элиров чувства юмора нет. Кони в теплой пещере объедаются сеном, а нам обещали крепкий сон и горячую баню. Могло быть хуже.
– Значит, тебе полегчало.
– И, - добавил Линден, - он, кажется, позабыл, что нам сказал Эльрилл.
– Я тебя понимаю, Лин.
– Танфия присела рядом с ним. Но мы не можем идти в такую погоду. Боги свидетели, мы попытались!
Юноша нахмурился.
– Я не могу просто так сдаться.
– Об этом и речи не было.
– Мы нужны Изомире. Весной может быть слишком поздно!
– Я не меньше твоего расстроена, но мы никуда не попадем, если будем вздорить с теми, кто хочет нам помочь.
– Или задержать, - мрачно заметил Линден.
– Лин, - яростно прошипела Танфия, - тебе точно семнадцать лет?
– А что?
– Больше похоже, что семь! Подрасти немного!
– Тан, - проговорил Руфрид, - у нас с ним только что был такой же спор. Выслушивать его повторение мне неохота. Так что ради Брейиды, давайте спать.
– Он повернулся к ним спиной.
– Будете выходить - задвиньте ширму.
Разбудила Танфию, несколькими часами спустя, музыка.
Комнату наполняли знобкие сумерки. Кто-то - должно быть, Силь, поставил на сундук лампу, но в самих стенах мерцали прожилки света, словно в подводной пещере, наполняя комнату льдистым, смутным мерцанием.