Янычары
Шрифт:
Ну, а Вест как раз и был занесен в списки идущих на поправку. Притом, в единственном числе. Удружил начмед…
Вот уж действительно, добрыми намерениями дорога вымощена совсем в другом направлении. Подполковник Сокотнюк хотел дать время кадету придти в себя, а вместо этого подогнал своему завхозу бесплатную рабочую силу. Чем старшина Змей со всей рачительностью поспешил воспользоваться буквально спустя сутки и не пропускал уже ни одного из всех последующих дней пребывания Веста в санчасти. С усмешкой объявляя кадету, что коль уж тот увиливает от занятий, то самый лучший способ дать роздых мозгам —
Кто знает, может Вест и согласился бы с мнением медицинского старшины. Тем более что свободное перемещение по санчасти давало ему возможность заходить в «аквариумную» и хоть немного видеться с Тоней. Если б именно в эту минуту Климук не пытался навести блеск в узком пространстве между стенкой и прикрученным к полу сейфом, в котором хранилось некое ценное имущество. Причем, настолько ценное, что ни один выпускник, за все время существования лагеря, не видел этого стального монстра открытым.
Вест сопел, пыхтел и проклинал… Не кого-то конкретно, а вообще. Все больше убеждаясь в том, что над установкой сейфа изрядно потрудился целый штат аналитиков Оджака. Поскольку размещение несгораемого шкафа именно на таком расстоянии от стенки, — когда швабра еще как бы пролазит в оставленную для накопления пыли щель, но непременно и безнадежно застревает там при малейшем поступательном движении, — одной лишь волей случая объяснить невозможно. Нет, как не крути, а без скрупулезных расчетов никак не обошлось.
«Чистить весело картошку одному на целый взвод.
Вилки, ложки, поварешки приготовить наперед.
Было б лучше, в это время, кушать грушевый компот.
Лично для меня…»
Елозя взад и вперед, насаженным на бильярдный кий, куском пылепоглощающей губки из списанного фильтра для кондиционирования воздуха, предусмотрительно заготовленной кем-то задолго до него, Вест мимоходом облизнул пересохшие губы. От глотка компота сейчас и он не отказался бы.
Понятное дело, что согласно третьему закону Ньютона, на каждую каверзу, придуманную воспитателями или сержантами, курсанты изобретают свои хитрости и уловки, тщательно скрываемые от командного состава и передаваемые по наследству следующему поколению желторотых салаг. Вот и тут исхитрились…
А что поделаешь? Традиция, наводить порядок в казарме и других казенных помещениях силами самих военнослужащих, возникла одновременно с формированием первых частей профессиональных вооруженных сил и по своей древности не уступает даже песенке, весело льющейся из динамиков. И не имеет значения, чем устлан пол казармы — титанберилиевыми бронеплитами, армированным плексигласом или персидскими коврами, сплетенными из тростника. Хотя, нет… Из тростника, кажется, плелись «ругательства», еще именуемые «матами», а ковры, кажется, складывались из тончайших деревянных пластинок, так плотно прижатых одна к другой, что между ними возникало междумолекулярное сцепление…
Вест на минутку задумался, выуживая из памяти информацию о старинных способах покрытия полов, а потом так же мысленно отмахнулся. Да какая разница? Он янычар, а не строитель. Суть в ином: пока существует армия — будут и старшины, и дневальные со швабрами.
— Кадет Климук!
Трудно одновременно
— Я!
— Бросай швабру и бегом к своему ортному…
Старшина Змий критически осмотрел внешний вид дневального и поправился:
— Отставить, бегом. Три минуты для приведения в надлежащий порядок внешнего вида. Время пошло!
Поскольку Вест был уже не желторотым первогодком, к тому же — нестроевым, и мог позволить себе некоторый неуставной стиль в общении с воспитательно-педагогическим персоналом, он спросил:
— Не знаешь, зачем я ему понадобился?
— Извини, боец, — насмешливо протянул Змий, вот уж кому больше всего шли эмблемы на петлицах. — Капитан Хмелевский не успел мне об этом доложить. Но, если ты никуда не торопишься, то я, сейчас, быстренько сбегаю и разузнаю все… Подождешь, хорошо?
Возможно, Змей добавил бы что-то еще, но Вест уже шагнул за порог казармы, оставляя за спиной громкое шипение герметичной и звуконепроницаемой переборки, напрочь отсекающее дальнейшие шедевры, вполне предсказуемого и не изобилующего новизной тематики, старшинского юмора.
Второпях не сообразив уточнить, где именно находится командир первой орты, Вест, не слишком торопясь, двинулся к штабному корпусу, здраво рассудив, что даже если одабаши там нет, то наверняка сыщется кто-то, знающий о месте его пребывания. Параллельно размышляя над вопросом: с чего это он так срочно понадобился Хмелю, что ортный выдернул его даже из санчасти.
Это было довольно странно. А к странностям, особенно в последнее время, кадет Климук стал относиться с определенной настороженностью.
Где расположено двухэтажное административно-штабное здание, знал любой курсант, сумевший продержаться в учебном лагере, хотя бы до второго курса. Как и план его первого этажа. Каждая учебная орта дважды в месяц заступала в наряд, а старшины бдительно следили за тем, чтоб нагрузки на будущих янычар распределялись равномерно. В том смысле, чтоб не получилось так, что одни бойцы три раза подряд отдыхают на запасном КПП, а другие, тем временем, драят полы казармы, пищеблока и прочих, менее аппетитных помещений. Или выполняют иную общественно полезную работу. Поэтому, хоть раз, но блеск в штабе наводить приходилось всем. И всегда — только на первом этаже.
Перед лестницей, ведущей на бельэтаж здания, за небольшой конторкой сидел дежурный, из числа выпускников, и никого кроме офицеров наверх не пропускал. Не положено и все. Ну и бог с ними… Никто особенно и не рвался, особенно из дневальных. Вполне хватало для уборки квадратных метров и внизу. Поскольку в левом крыле размещался малый актовый зал на сто мест и… штабной санузел. А в правом — располагались кабинеты ортных и библиотека.
Вот и сейчас, как только Вест вошел в вестибюль, дежурный старшекурсник приподнялся ему навстречу. Но увидев, что перед ним такой же курсант, плюхнулся обратно в кресло.