Янычары
Шрифт:
— Это точно… — согласился Стас. Потом прибавил задумчиво. — Знаешь, мне кажется, что и девчонки наши, в схожих ситуациях, не очень выбирают выражения. Ну, когда им не надо изображать из себя принцесс.
— Я спрошу… — кивнул Вест, хватая с тумбочки полотенце. — Скажу, что ты интересуешься.
— Да иди ты… Я серьезно.
— И я не шучу… — Вест проворно увернулся от нанесенного товарищем быстрого и не акцентированного кресент-кика [7] . — Эй, ты чего? Мне сейчас фингал совсем не нужен.
7
Кресент-кик —
— Не хочешь чтоб тебя били — не нарывайся, — копируя голос ортного, назидательно произнес Стас. — Спасибо… Думал, засну…
— Ну, бди, — Вест взмахнул рукой, как бы отдавая честь и торопливо вышел из казармы. Несмотря на то что товарищ разбудил заранее, время уже поджимало. Равноправие равноправием, но все-таки нехорошо заставлять девушку ждать себя слишком долго. А тот, кто этого не понимает, рискует второе свидание провести в гордом одиночестве…
Первый отрезок «тропы наслаждения» у всех курсантов пролегал в одном направлении: казарма-санузел. На этом этапе самоволки еще можно было не опасаться встретить дежурного или какого-нибудь другого, из задержавшихся в лагере офицеров. Каждое живое существо имеет право справлять естественные нужды в любое время суток, несмотря на команду «Отбой». Поэтому по дорожке, ведущей в сторону сооружения, отдельно и скромно стоящего в дальнем углу лагеря, курсанты брели в полный рост. Кто и в самом деле по нужде, а кто притворяясь сонными, чтоб не выбиваться из общей массы — при этом внимательно посматривая по сторонам, все ли спокойно. Нет ли где посторонних глаз из среды преподавательского и воспитательского состава.
Проверившись, самовольщики переходили к осуществлению второй части плана, направленного на удовлетворение других нужд. Хоть и из того же числа естественных потребностей организма, но лежащих несколько в иной плоскости…
Убедившись, что никто не заметит его маневра, Вест не вошел в дверь санузла, а пригнулся, в три прыжка обогнул здание по кратчайшей траектории и оказался в глухой зоне, не просматриваемой ни с одной точки лагеря. Теперь оставалось только преодолеть трехметровую наружную ограду. Для этого, на задней стене санузла кем-то, как шутили курсанты, еще в «доисторические» времена, был укреплен пожарный щит, в комплектацию которого входили: огнетушитель, багор, топор, коническое ведро, лопата и… приставная лестница!
Лестница, кстати уже оказалась прислоненной к ограде, а значит, Стас вполне мог оказаться прав, и Тоня опередила Веста. Но, с большей степенью вероятности, они были не единственной парочкой, решившей провести сегодня некоторое время ночи вне расположения части. Излучение излучением, а возраст брал свое.
В общем-то это понимало (или вспоминало себя в эти годы) даже высокое начальство, и за все время существования на Инокине учебного лагеря Оджака ни одного курсанта (или курсистку) еще не исключили за нарушение внутреннего порядка таким способом. Но и поблажек для тех, кто попадался при периодически устраиваемых облавах, тоже не полагалось. Особенно, если самоволка была не первой. Нарушителей неделю гоняли по программе, предусматривающей двойные нагрузки. Так что все нерастраченные запасы юной энергии сублимировались в одно-единственное желание: поспать хоть три часа кряду.
Вест перемахнул стену, перекрывая любые нормативы и на секунду замер, давая глазам привыкнуть к темноте. Ночь за пределами базы, не подсвеченная ничем кроме звезд, оказалась на порядок чернее.
— Думала, ты уже не придешь…
Чтобы понять кто к нему прижался, даже глаза открывать не понадобилось.
Вест сгреб девушку в объятия и жадно поцеловал в мягкие, пахнущие мятой губы.
—
Тоня выскользнула из объятий парня.
— Мы же не одни на всей планете. Давай, хоть в сторону отойдем. А то свалится кто-нибудь прямо нам на голову.
— А побежали к морю?..
Вест и сам не сразу сообразил, почему предложил именно это. Ведь время, потраченное на дорогу туда и обратно, можно провести куда интереснее. Он уже хотел было исправить эту оплошность, но девушке его идея понравилась.
— Классно придумал, — она даже в ладоши захлопала. — Побежали!..
Тоня развернулась и, удерживая Веста за руку, нетерпеливо потащила парня прочь от лагеря. Причем, с таким энтузиазмом, словно это именно она, а не он, придумала фишку с ночным купанием.
Вест бежал так легко и быстро, как никогда прежде. Из ладошки девушки, которую он по прежнему крепко сжимал в руке, в его тело словно вливались дополнительные силы, и парню хотелось бежать еще быстрее, буквально ощущая как раздается, уступает перед его натиском упругий воздух.
Тоня, наверное, тоже чувствовала что-то похожее, потому что держалась вровень с товарищем, будто и не существовала никогда разница в уровне физической подготовки девушек и юношей. Только дышала чуть учащеннее и время от времени пыталась свободной рукой поправить, развевающиеся по ветру волосы.
Видимо не зря во всех религиях мира упоминается о том, что Создатель делал человека не в готовом виде, а используя принцип ионов. И полноценной молекулой, в смысле — личностью, тот становится только после обретения и соединения со своей половинкой…
Они бы могли нестись так еще много километров, даже не замечая расстояния, но пляж закончился. Да так неожиданно, что Вест едва успел остановиться у самой кромки, чудом не влетев в воду. Но нерастраченной энергии в нем оставалось еще слишком много, чтобы Вест мог оставаться неподвижным. Он подхватил Тоню на руки и закружил по берегу, как огромная и чуть сумасшедшая юла. Пока не споткнулся обо что-то и не повалился на песок. Извернувшись в последнее мгновение так, чтобы девушка оказалась сверху. Любовь любовью, а если на тебя с размаху валится почти сто килограмм литых мышц, удовольствие не самое приятное. Особенно, когда ты хрупкая, хоть и не кисейная, барышня.
Раздевались неспешно, скорее мешая, чем помогая друг другу и постоянно отвлекаясь на длительные поцелуи. Так что если бы их одежда состояла из большего числа предметов, нежели кроссовки, майка и шорты, то оному Создателю ведомо, сколько времени у них ушло бы на эту процедуру.
Зато в море повалились с визгом и хохотом… Прямо на мелководье. Побарахтались чуток, не размыкая объятий, а потом… Тоня взвизгнула.
— Ой! Жжется… — в ее голосе было больше недоумения нежели боли. Но только в первую секунду. Потом девушка закричала по-настоящему! — Нет! Нет! Ааа!
С неожиданной силой и яростью она высвободилась из рук Веста, вскочила на ноги и пошатываясь бросилась к берегу.
— Тоня?! Что случилось?
Вест тоже поднялся и растерянно глядел вслед девушке.
А Тоня уже даже не кричала, она как-то странно хрипела и, пройдя всего несколько шагов, ничком упала на прибрежный песок.
— Да что такое?!
Вест выскочил из воды и бросился к девушке.
— Тоня?!
Он упал рядом с ней на колени, подался вперед и протянул руку к плечу подруги. Но так и не притронулся. Даже в неверном и тусклом свете звезд было видно, что ее светлая перламутровая кожа странно потемнела. То ли до черно-красного, то ли до фиолетового цвета. А что еще больше потрясло парня, — его девушка уже не пахла ни мятой, ни другими цветами. От тела Тони разило тухлятиной, как от лежалого куска мяса…