Янычары
Шрифт:
— Куда?
— Направо, — лаконично ответил Вест, не уточняя конечного пункта следования.
Удачно все-таки придумали с библиотекой. Тех курсантов, что слишком часто посещают кабинеты своих ортных, товарищи откровенно недолюбливают. А пытаться объяснять всем и каждому, — что ты не по своей воле ходишь на собеседования и больше всех был бы рад не показываться там как можно дольше, — еще хуже. Только внимание к себе привлекать. А так — пойди, разбери: куда человек потопал? Может, ему справочник какой-то, или файл с пропущенной лекцией срочно
Вест остановился у двери с латунной цифрой «14» на наличнике. Табличка на самой створке, привинченная, наверное, для тех кто не знал точно куда и зачем идет, гласила: «Т. Хмелевский».
Старшекурсники поговаривали, что еще несколько лет тому на таких табличках писали звание, должность и даже номер орты. Но потом, кто-то из вышестоящих хозяйственников решил, что менять эти «бейджики» каждый год, когда орта переходит на следующий курс обучения, неоправданное расточительство и приказал сменить форму таблички. Оставив информацию, которая максимально долговечна. А поскольку в Оджаке и должность, и звание офицера тоже величины переменные — сохранились только фамилия и инициалы.
А чего, вполне разумно. Явно сказывается разница в уровне подготовки обычных вооруженных сил и элиты — Корпуса янычар. Могли б и иначе решить. Например, оставить на дверях номер орты, а офицерам приказать мигрировать из кабинета в кабинет, по мере продвижения учебного процесса.
Вест постучал в дверь.
— Да. Войдите.
Вест шагнул внутрь и вскинул ладонь к виску.
— Одабаши, курсант Климук…
— А, это ты, Вест. Проходи.
Кабинет ортного как две капли воды походил на все служебные помещения первого этажа — письменный стол с встроенным в откидную панель планшетом терминала и два посадочных места. Обычный стул без наворотов — для посетителей и более комфортный, с регулируемой осанкой — для хозяина кабинета. Даже вид из окна такой же.
Единственным отличием были: карта незнакомого Весту ракурса звездного неба, занимающая всю стену за спиною ортного и, на стенке перед ним, очень красивый голографический слайд — изображающий яркое солнечное утро в березовой роще в час, когда еще не спала роса.
Вест разрешил себе удовольствие несколько секунд полюбоваться пейзажем. Знал — ортному нравиться, когда курсанты выказывают восхищение его любимому уголку заснятому на какой-то только ему ведомой планете.
— Красиво…
— После пустыни Инокини любой бурелом покажется раем, — кивнул офицер. — Присаживайся. Разговор у меня к тебе имеется…
Вест присел на стул и настороженно замер. С одной стороны, — и начмед, и дежуривший в ту ночь по части одабаши Хаим, решили сохранить происшествие с Тоней в тайне, до тех пор, пока не появиться еще хоть какое-то подтверждение, что опасность действительно существует, и они не имеют дела со странной аномалией человеческого организма в единственном числе. Но, разве кому-то неизвестен потенциал «сарафанного радио»? Так что, вполне возможно, сейчас ортный начнет выпытывать именно то, о чем Вест
— Ты наверняка знаешь, что в лагере каждые три месяца специальная комиссия проводит выборочную проверку успеваемости курсантов.
Вест ограничился кивком.
— Естественно… Но ты не знаешь, что кандидатов для проверки и дисциплины, по которым курсантов будут экзаменовать, комиссия выбирает методом «научного тыка». Проще говоря — лотереей. Чтоб максимально исключить возможность подтасовки результата.
Несмотря на то, что Вест слушал ортного краем уха, главное он ухватил. Его вызвали не по ночному происшествию. Остальное не имело значения. Жизнь курсантов полна неожиданностей, причем — очень редко приятных. Так что одной проблемой больше, одной меньше — не велика печаль. Зато время быстрее пройдет…
— И на этот раз, в число «счастливчиков» попал и ты.
Вест красноречиво пожал плечами.
— Согласен. Но видишь ли, Вест. В данном случае произошла определенная накладка. Из-за того, что выбор кандидатов и дисциплин для тестирования происходит «в слепую», совершенно не учитываются их личные дела.
Ортный помолчал немного.
— В общем, боец, тебе предстоит сдавать норматив по плаванью. Дистанция пять километров.
Вест по-прежнему не понимал озабоченности офицера.
— Ты, конечно, можешь отказаться от испытания. Я уже даже переговорил с чорбаджи, да и начмед наш готов предоставить комиссии соответствующую справку… Но, все не так просто, парень. Несмотря на то что тебе официально никакого порицания не объявят, в личном деле Веста Климука появится очень нехорошая отметка. И вся твоя дальнейшая служба будет протекать по самым захолустным гарнизонам, без каких либо перспектив. Понимаешь, о чем я?
— Нет, одабаши…
Вест и в самом деле никак не мог сообразить: из-за чего офицер так встревожен.
— Я непонятно объясняю? — удивился тот. — Хорошо. Скажу проще. Командование Корпуса считает, что каждый янычар, независимо от своего происхождения и прочих личных характеристик, обязан суметь выполнить обязательный норматив. Теперь понятно?
— Понятно, одабаши. Только, почему я должен отказываться от экзамена? Мне далеко до чемпиона Оджака, но такую дистанцию я уж точно смогу проплыть.
— Уверен?
— Абсолютно.
Ортный Хмель вывел какие-то данные на свой рабочий дисплей, пробежал по ним взглядом и еще раз хмыкнул.
— Видимо, опечатка. Вест, напомни, откуда ты родом?
— Планета Обстинатка, из системы Альфы Тельца.
— И ты готов принять участие в испытаниях по заплыву на пять километров?
— Да, одабаши. Готов…
— Ну, ладно… Иди… — в голосе ортного звучало неприкрытое удивление. — Молодец, парень. Я рад, что ты мой курсант.
Глава 4
У беды глаза зеленые не простят, не пощадят.
С головой иду склоненною, виноватый пряча взгляд…