Ясеневый турнир
Шрифт:
– Моя присяга дому Легилль – неоспорима, – напрягшись, проговорил Миртэл Тольберт. И чего только нужно этому надушенному франту? Что он хочет из него выпытать? – Мои люди будут стоять за князя до смерти.
– Рад это слышать, – улыбнулся Шато. – Всегда приятно иметь дело с уверенными в себе людьми. Знаете, капитан Лострикс… – он призадумался и закатил глаза, как будто о чём-то мечтая. – Пожалуй, я поставлю на вас три золотых сегодня. Мне почему-то кажется, что удача в этот чудный денёк будет мне сопутствовать.
За отвлечёнными разговорами дорога до турнирных полей показалась Миртэлу Тольберту короче обычного. На Малом ристалище уже начинался турнир для черни.
Правила для простолюдинов
Дороги Миртэла Тольберта и Шато разошлись, когда один отправился на княжескую трибуну, а второй в стойло, где собирались участники, прошедшие во второй круг. Прямо перед Миртэлом Тольбертом вышла женщина, несущая два ведра с водой. Какая-то крестьянская жена, подносящая воду мужикам, которые уже заняли свои места на трибуне для простолюдинов. Конь рядового отчего-то взъерепенился, встал на дыбы и фыркнул, тряся головой. Женщина завопила от испуга и выронила ведра. Дурная примета, когда перед тобой разливают воду, а если это ещё и два ведра… Сердце Миртэла Тольберта забилось с тревогой. Что, если Единый даёт ему знак? Что, если это последний шанс отказаться от выступления в турнире?
Гоня от себя прочь подобные мысли, городской гвардеец въехал под своды трибуны для участников. Народу здесь существенно поубавилось. Оставшаяся половина – это цвет современных воинов. Лучшие из лучших, как сказал бы его отец. Интересно, одобрил бы он его обман? Гордился бы своим сыном, выходящим на ристалище как настоящий дворянин? Или презирал бы гнусного обманщика? Ответа на этот вопрос не было.
– Виконт Аострикс, – герцог Филтон Аегилль стремительно вырос перед рядовым.
На нём была серебряная кольчуга, – скованные на славу звенья начищены до блеска, высокий ворот прикрывает могучую шею. Золотая застёжка в виде ясеневого листа скрепляла на груди плащ. Коротко стриженная тёмная борода идеально обводила мощный подбородок. Печальные глаза маршала всматривались в узкое забрало шлема Миртэла Тольберта. Вот, кто достоин быть настоящим князем Эшторна. Именно Филтон Аегилль должен был родиться первым.
– Ваше превосходительство, – поклонился рядовой.
– Мне обо всём известно, – проговорил командующий. – Передо мной можете не ломать комедию. Я получил письмо от капитана Адри Аострикса и знаю, что теперь он мёртв. Признаться, я не сторонник подобных безумств, но навстречу покойному другу почему-то пошёл. Всё же, – он огляделся, дабы удостовериться, что никто за ними не наблюдает, – я уже порядком пожалел, что подписался под этим. Боец из вас никудышный, актер – ещё хуже. Вокруг уже все говорят о том, что капитан Аострикс ведёт себя странно, не снимает шлема, а дерётся хуже, чем девчонка. Поэтому мой вам совет, господин – уйдите тихо и без шума. Это не приказ, вы вправе остаться, и никто вас за это не накажет. Однако подумайте о чести покойного командира, а не только о своих амбициях.
Филтон Аегилль кивнул и удалился, так как распорядитель уже прокричал его имя. Только после того, как герцог скрылся из виду, ноги у Миртэла Тольберта задрожали, словно бы он впервые оказался в постели у незнакомой девушки. Это не его место, не его люди, не его жизнь. Он – городской гвардеец, рядовой, которому суждено служить до конца своих дней. И этот глоток свежего воздуха под названием Ясеневый Турнир, случился лишь благодаря его умершему капитану.
– Граф Эбель Нортинг! – кричал распорядитель, и гость из Дорхема появился на арене. Миртэл Тольберт, забыв о разговоре, устремил свою внимательность туда, где теперь разворачивались основные события.
Оба противника были достойными фехтовальщиками. Филтон Аегилль – возглавлял регулярные войска Эшторна
Они сошлись с грохотом и треском, напирая друг на друга. Филтон Аегилль искусно работал как щитом, так и мечом. Капрал Нортинг орудовал лишь своим двурушником, успевая отражать герцогские атаки. Взмах меча, и маршал Аегилль, казалось, достиг своей цели, но Эбель Нортинг подставил под удар латную перчатку, в которую была закована его левая рука. Сталь скрежетнула, однако никакого урона капрал не получил. Князь Онор Аегилль хихикал и о чём-то перешептывался со своими людьми.
Вот маршал Аегилль повалился под натиском капрала, но перекрутился на земле и поднялся, будто бы заправский акробат. Публика взвыла в негодовании, ведь их любимец был на шаг от поражения. Ещё одна атака герцога, и меч его снова брякнул о сталь доспехов Эбеля Нортинга. Слишком уж прочными они были, а это означало, что и вес у них был соответствующий. Двигаться в столь тяжёлом обмундировании было не так просто, и Филтон Аегилль избрал единственную верную тактику.
Замотать противника ему удалось уже через несколько минут. Маршал ушёл в глубокую оборону, изворачиваясь, будто уж, и отскакивая от тяжёлых ударов. Когда капрал был вконец измотан, герцог одним ловким ударом выбил у него из рук меч и приставил своё оружие к горлу графа.
– Вы поистине великий воин, маршал, – тяжело дыша, проговорил Эбель Нортинг. – Признаю своё поражение и желаю вам победить в этом турнире.
Распорядитель провозгласил победителем Филтона Аегилля, а капрал Нортинг покинул арену, всё ещё пытаясь отдышаться. Бой так поглотил Миртэла Тольберта, что он едва не опешил, услыхав имя Адри Аострикса из уст Горта Эккса. Что за дурень? Ему ведь надлежало покинуть турнир! Он уже решил для себя исчезнуть по совету его превосходительства.
– Капитан Адри Лострикс! – повторил распорядитель и многие из воинов уже косились на застывшего Миртэла Тольберта. Ничего не оставалось, кроме как идти в бой. Рядовой тяжело вздохнул и отправился на арену.
Солнце, которое уже успело озарить ристалище, ударило в глаза после тёмного помещения для бойцов. Под ногами хрустел песок, смешанный с опилками. Прямо перед Миртэлом Тольбертом вырисовывалась трибуна князя Аегилля. Он как будто бы слышал голоса знатных персон, которые обсуждали выходящих воинов.
– Ранен… – донеслось откуда-то слева.
– Ещё покажет… – послышалось сзади.
– Без шансов.
Мир гвардейца сосредоточился в прорези его забрала. Вся уверенность куда-то снова испарилась. Великие воины Эндердаля выходят на эту арену, чтобы доказать свою отвагу. Что же ты, рядовой Тольберт, забыл здесь?
– Князь Оливик Эристорн! – прокричал распорядитель, и по трибунам прошёлся смешок.
Персиковый князь. Владетель Эрмара, тридцатилетний обрюзгший авантюрист, который битый час забавлял публику, фехтуя с тринадцатилетним бароном Баркторном. Оба дворянина были признаны победителями и прошли во второй круг и вот теперь… Один из них достался Миртэлу Тольберту. Можно ли считать это подарком судьбы?
В то время как подобные мысли одолевали голову гвардейца, Оливик Эристорн пустился в бой. Он и вправду был медленным и неуклюжим. Облачённый в разномастные доспехи из латных наплечий, поножий и ворота, кольчужной рубашки и перчаток, кожаного шлема и шерстяного плаща, князь был весьма смешон даже для Миртэла. Возможно, владетель Эрмара тронулся умом, а быть может, он слишком сильно любит вино.