Явление тайны
Шрифт:
– У вас такая информация?
– У меня? А у тебя? Что ты за репортер, Грилло? Чего тебе надо? Выпивки? Наркотиков? Или ждешь, когда тебя посетит эта чертова Маза?
– Муза.
– Маза, Муза – какая, черт побери, разница? Ты только дай мне историю, которую люди будут читать. Там могут быть раненые...
– Не думаю.
– ...или какие-нибудь подробности.
– Я знаю кое-что.
– Что? Что?
– То, о чем еще никто не сообщал.
– Это уже лучше, Грилло. Давай все мне.
– Скоро в доме Вэнса
– Чудесно. Ты должен попасть туда. Меня интересует не только он, но и его друзья. У такого типа и друзья должны быть не сахар. Мне нужны имена и детали.
– Абернети, иногда мне кажется, что вы просмотрели чересчур много фильмов про шпионов.
– Что?
– Что слышали.
Когда Грилло повесил трубку, перед глазами у него еще долго стоял Абернети, жадно роющийся в газетных заголовках в поисках тем для своих сплетен. Но Грилло думал не только об этом. У каждого человека в голове крутится свое кино, где все играют какие-нибудь роли. Эллен – странная женщина, хранящая ужасные тайны. Тесла – дикарка из Западного Голливуда, бросающаяся в жизнь, как в море. А он? Кто он такой? Нахал-репортер, роющийся в грязном белье? Или герой, самоотверженно излечивающий язвы общества? Он часто думал об этом раньше, но события в этом городишке как-то принизили его, выдвинув других, прежде всего Теслу, на главные роли.
Изучая себя в зеркале, он раздумывал о том, чтобы на время переменить профессию. Ученый по ракетам; фокусник; любовник. Да-да, как насчет любовника? Как насчет любовника Эллен Нгуен?
Она долго не подходила к двери, а потом несколько мгновений, казалось, не могла узнать Грилло. Только после того, как он ободряюще улыбнулся, она сказала:
– Да-да... входите. Вы уже выздоровели?
– Да, почти.
– Мне кажется, я тоже заразилась, – сказала она запирая дверь. – Я встала с таким чувством... даже не знаю...
Занавески еще были закрыты. Комната от этого казалась еще меньше.
– Помнится, вы любите кофе.
– Да, спасибо.
Она скрылась на кухне, бросив его посреди комнаты, заваленной журналами, детскими игрушками и одеждой. Когда он начал расчищать место, чтобы сесть, он понял, что за ним наблюдают. У двери в спальню стоял Филипп. Он выглядел еще больным и явно зря ходил к Центру накануне.
– Привет! – сказал Грилло. – Как дела?
К его удивлению, мальчик широко улыбнулся.
– А ты видел? – спросил он.
– Что?
– Там, у Центра. Ты видел, я знаю. Эти чудесные огоньки.
– Да, я их видел.
– Я рассказал про это Человеку-шару.
Он пошел к Грилло, все еще улыбаясь.
– Я принес твой рисунок, – сказал Грилло. – Спасибо.
– Он уже не нужен.
– Почему это?
– Филипп! – Эллен принесла кофе. – Не приставай к мистеру Грилло.
– Он не пристает. Филипп, мы еще поговорим с тобой про
– Ладно, – с готовностью отозвался мальчик, будто мнение Грилло по этому вопросу было очень важно для него. – Я пойду.
– Иди, дорогой.
– А можно, я передам ему привет? – снова вопрос к Грилло.
– Конечно, – Грилло не очень понимал, что это все значит. – Передай.
Удовлетворенный, Филипп направился к себе.
Эллен освобождала место, где они могли бы сесть. Она повернулась к Грилло спиной. Когда она нагнулась, широкое кимоно плотно обтянуло ее формы. Зад у нее был тяжелый для женщины ее комплекции. Она выпрямилась, и полы халата разошлись. Кожа ее была темной и гладкой. Она поймала его взгляд, но не стала запахивать халат. Каждый паз, когда она двигалась, взгляд Грилло невольно устремлялся в этот проем.
– Я рада, что вы пришли, – начала она, когда они, наконец, уселись. – Я очень огорчилась, когда ваша подруга...
– Тесла.
– Когда Тесла сказала, что вы заболели. Я чувствовала себя виноватой, – она отхлебнула кофе, поморщившись, когда он обжег ей язык. – Горячий.
– Филипп мне сказал, что вы были ночью у Центра.
– И вы. Не знаете, пострадал ли кто-нибудь? От всего этого стекла.
– Только Флетчер.
– Я его не знаю.
– Это человек, который сгорел.
– А разве кто-то сгорел? Господи, какой ужас!
– Вы должны были это видеть.
– Нет. Мы видели только разбитые стекла.
– И огоньки. Филипп говорил про огоньки.
– Да, – она, казалось, была удивлена. – Филипп мне говорил. Но я ничего такого не помню. А это так важно?
– Важно только то, что вы оба в порядке, – попытался он скрыть банальностью свое замешательство.
– Да, мы в порядке, – сказала она, глядя ему в глаза. – Я устала, но чувствую себя хорошо.
Она поставила чашку, и халат раскрылся ровно настолько, что Грилло смог увидеть ее грудь. У него не было сомнений, что она сделала это специально.
– А какие новости из дома? – Грилло почему-то почувствовал почти извращенное желание говорить о делах, думая о сексе.
– Скоро пойду туда. – А когда прием?
– Завтра. Времени было мало, но я думаю, приедут многие друзья Бадди.
– Мне хотелось бы туда попасть.
– Для репортажа?
– Конечно. Там ведь будет интересно?
– Думаю, да.
– Это же непростой прием. Мы оба знаем, что в Гроуве случилось что-то необычайное. Вчера, у Центра... – он прервался, заметив, что при упоминании об этих событиях она вдруг помрачнела. Была ли это самозащита или ставная часть магии Флетчера? Он подозревал второе. У Филиппа, более восприимчивого, проблем с памятью не было... Но он решил вернуться к приему.
– Вы сможете впустить меня в дом.
– Только осторожнее. Рошель ведь вас знает.
– А официальное приглашение? Как представителя прессы?