Язверь

Лебедева Елена Алексеевна

Сэлле снова недружелюбно толкнула ее. Она не хотела, чтобы пленница останавливалась.

Несколько мелких шажков, и ноги промокли; в полумраке она попадала в выдолбленные в камнях емкости. Те же емкости были повсюду. Вскоре она поняла их назначение.

К одной из таких лунок подползло существо — рыжее, размером с крупную крысу, с вытянутой головой, короткими ножками и тонким хвостом. «Крыса» макнула мордочку в воду и стала лакать, а когда напилась, замерла. Сильные пальцы сэлле упругим кольцом сомкнулись на шее зверька. Не раздумывая, она

отправила животное в рот и сразу же проглотила добычу подобно тому, как хищники глотают мышей. Другие зверьки, выползшие к «блюдцам», чтобы напиться, исчезли между камнями.

Сэлле повела ее дальше. Они миновали сводчатый лаз, перед входом в который пришлось нагибаться. Гера оглянулась, чтобы посмотреть, как пройдет стражница. Крылья сэлле сложились и не помешали ей шествовать следом.

Взгляду открылась большая пещера с ответвлениями-коридорами. В пещере уютно: стены натерты до блеска, на полу сотканные из разноцветных нитей ковры, каменный стол по центру и вокруг него несколько причудливых стульев, спинки которых украшены крупными самоцветами.

Вдоль стены на тряпке предметы: с десяток овальных блюд; несколько чанов — пустых или нет, неизвестно; связка тонких лезвий — из камня или металла, не разобрать; диски из дерева, цветные камешки и другие мелкие вещи. Нож с резной рукоятью имел земное происхождение.

Из левого коридора пришла светловолосая сэлле. Гера узнала ее; особь занимала верховное место в иерархии, ведь по ее приказу Геру бросили умирать. Старуха толкнула Геру в спину, и она упала вперед, и только сила скама позволила ей остаться на коленях. Стражница уперлась ей в хребет когтистой лапой и не позволила встать.

Краем глаза Гера следила за тем, как королева опустилась на стул, чтобы бросать яркие камешки в деревянную плошку. Два раза она бросала камешки молча, на третий повернула голову к старухе и жестом что-то ей приказала. Геру подвели к столу и заставили взять в ладонь пригоршню тех же камней. Королева изобразила движение, стражница подтолкнула ее, и она высыпала камни на блюдце.

Обе нагнулись, чтобы рассмотреть результат. На лицах обеих мелькнула растерянность.

Губы королевы сложились в улыбку, от которой Гере стало не по себе.

Сэлле снова бросили камни и сразу же радостно вскрикнули. Теперь королева смотрела на пленницу с превосходством, словно знала, как с ней поступить. Так смотрит охотник на волка в капкане.

Гера поняла, что решение принято. Стражница заняла прежнее место.

— Ш-ш-ш, — зашипела она.

Королева дважды обошла пленницу, резко, по-звериному, дернула ее за плечо, и когда та отвлеклась, вгрызлась зубами в ее левый мизинец. Гера вскрикнула, руку пронзила нестерпимая боль. Фаланга вместе с торчащей костью полетела в деревянную плошку. Кровь из руки хлестала фонтаном, и старая сэлле больше ее не удерживала. Обе с интересом смотрели, как Гера стонет от ужаса. Обе издавали ритмичные щелчки языками.

Вскоре боль и ужас сменились ярким восторгом. Кровь остановилась, поврежденная ткань валиком собралась в месте укуса, отросла, полностью воссоздав утраченную фалангу.

Стражница брезгливо сплюнула в плошку

с откушенным пальцем.

Гере не дали опомниться. Несколько сэлле схватили ее, поволокли к коридору в дальних пределах пещеры. Там она получила пинок между лопаток, подвернула ногу и покатилась вниз, в темноту.

* * *

В пещере было темно. Через отверстие в своде проникали лучи, освещая место, где кто-то соорудил сеновал. Гера присмотрелась; травинки по краю выпуклые, покрыты тонкими нитями, которые, высыхая, закручивались в пружинки. По стенам ползало что-то мелкое, просовидное. Детали пещеры терялись в сумраке.

Гера закопалась в траву, чтобы избавиться от озноба. Взгляд бесцельно блуждал по краю отверстия в своде.

Что ее ждет? Голодная смерть? Наверняка про нее надолго забудут. Если сбежать, где добыть пропитание? Плодами да травами не насытишься. Умрет она в заточении или в здешнем лесу — разницы никакой.

Желудок напомнил о себе голодными спазмами.

Вспомнился банкет в день рождения шефа. Стол изобиловал угощениями: овощными и мясными салатами, рыбной нарезкой, свежими и маринованными огурцами, копченостями, бутербродами с красной икрой. Чтобы не мучить себя, усилием воли она переключалась на мысли о Нике, но всякий раз появлялся воображаемый шеф и требовал передать грибную закуску.

Тьма в глубине пещеры уплотнилась. До ушей донеслись звуки: шаркающие, едва уловимые. Если приближалась сэлле, может, ее покормят?

Из мрака появился приземистый силуэт. Другая, незнакомая сэлле — древняя, но все еще крепкая — держала плошку с едой.

Посудина стукнулась о каменный пол и заскользила к ее ногам. Звериным прыжком я отскочила в ее направлении, схватила, но сделала это аккуратно — так, чтобы варево не пролилось. Теперь я держала крепко еду и, словно изголодавшийся пес, набросилась на нее, слизывая пищу прямо с ладони.

Сэлле не уходила, наблюдала за ней с любопытством.

— Пха-ачи ску-урид ка-а?

— Что?!

— Ты-ы скам?

Гера с удивлением взглянула на стражницу.

— Ты говоришь на моем языке?

«Невероятно! Кто ее научил?»

— От-т веча-ай!

— Нет, я не скам.

— Нэ-эт. Ты е-есть скам. Сни-има-ай.

— Что снимать?

— Тря-ап ки-и. Бы-ыс т-тро!

В когтях сэлле мелькнула плетка, и под коленями вспыхнула резкая боль.

— Сни-има-ай!

Стражницу взбесило равнодушное неповиновение жертвы; она оскалилась, зарычала, показала тонкий язык.

Гера неохотно встала, стянула джемпер и скинула обувь.

— Все сни-има-ай, донага!

Новый резкий окрик стражницы принудил пленницу избавиться от одежды.

— Те пе-ерь на се-ебя смотри!

Гера посмотрела вниз. С ногами происходило странное: кожа покрылась рябью, подрагивала, словно праздничный студень, поданный размороженным. Стоило сэлле подойти, из тела метнулись отростки.

Она в ужасе разглядывала шевелящиеся нити отростков, но чувство было приятным. Сладко покалывающим. Есть хотелось с удвоенной силой.