Язык до Китежа доведет
Шрифт:
В дверях кухни показался расстроенный Блабл с пустой кастрюлей в руках.
— Прошу прощения, господа, окрошки больше нет, — грустно сообщил он. — Наверное, хозяин перед уходом подъел, а меня не предупредил. Рекомендую взять солянку.
— Тю, а я уже на холодненькое настроился, — громко огорчился Ваня. — А окрошку что, так сложно приготовить? Ежели чего — мы не торопимся, можем и подождать часок. Посидим пока, пивка выпьем, за жизнь поговорим.
— А можем и не ждать. У нас ведь самобранка есть! — Осенило меня. — Давайте ей закажем! Это и быстрее, и проще.
— Правда? Настоящая
Дурак мигом слетал к машине, приволок волшебную скатёрку, и мы дружно расстелили её на столе.
Бася, как главный эксперт, вспрыгнула на подоконник и громко приказала:
— Список продуктов, пожалуйста!
Самобранка мелко завибрировала, и на её белоснежной поверхности, словно на экране, проявились силуэты разнообразных продуктов, вышитые толстыми чёрными нитками. Рядом с каждым — количество, объём или вес в малопонятных мне старинных единицах.
— Ого, она что, и такое умеет? — Поражённо выдохнул я.
Разумеется, мне никто не ответил. Все, даже невозмутимый Мидавэль, дружно склонились над скатертью, с детским интересом изучая оригинальный список. Особенно усердствовал Ваня.
— Так-так, гляжу, у нас тут полбочонка кваса, целый пуд хлеба и больше двух пудов… Репки? А-а-а, лука! — Комментировал он, тыкая пальцем в картинки. — Кабанчика, гном меня заломай, мы хорошо подъели, но кусок туши ещё остался. А куротур почти целый… Правда, уже немного погрызанный. Признавайся, Сеня, твоя работа? Это вы с Басей ему хвост и ноги понадкусывали?
— Куротур? Да вы, господа, не из простых, — уважительно качнул бородой Блабл. — Первый раз вижу путешественников, способных купить целую тушу куротура, да ещё и такую большую. Если не секрет, где брали? На ярмарке или прямо у охотников? И как дорого? Хочу предложить Тесею заказать четвертинку. А то мне для национальных межморских блюд приходится смешивать обычную курицу с говядиной. Оно-то неплохо выходит, клиенты трескают и добавки просят, но я же знаю, что подделка… Настоящую курвядину ничем не заменишь.
— Так мы эту тушу не покупали, — весело хохотнул Дурак, — Она, гном меня дери, вчера сама на нас в лесу напала. Брыкалась, клевалась, возок расколотила, лошадку Мидину перепугала. Вот Сеня её моим молотом и приголубил. Разок всего стукнул, да так, что курья башка прочь! Остальное в скатёрку завернули, не пропадать же добру. Так что мы ещё сложнее, чем ты мог подумать!
От удивления брови гнома поднялись так высоко, что едва не сбросили с головы белый колпак.
— Что, правда? Одним ударом? Дикого лесного куротура?
Мы дружно кивнули.
— Не шутите?
Мы так же дружно помотали головами.
— Но, если честно, моей заслуги в том почти нет, — признал я. — Это молот у Вани непростой, амулетом усиленный.
— Ух… А подробнее можно? — Попросил Блабл, опускаясь на лавку. — Не часто посетители радуют нас хорошими историями. Всё больше мы их развлекаем.
Бася с Ваней переглянулись и наперебой кинулись пересказывать наше вчерашнее приключение. Шумно, весело и в лицах. Для пущего эффекта Дурак даже вытащил свою кувалду и всё сокрушался,
— Обладеть, — резюмировал гном, когда рассказчики выдохлись, и мы от души им поаплодировали. — Отличное приключение! Может, пожелаете откушать покрошку по-межморски? Для неё как раз отварное филе куротура требуется. Это наш старинный рецепт, специально для жаркой поры. Одновременно и бодрит, и насыщает.
— Давай! — Обрадовался Ваня, переводя дух. — Покрошка — это хорошо! Главное, чтобы холодненькая, да цыбульки зелёной побольше, да картохи для нажористости!
— Тогда обычная окрошка получится, — мягко возразил Блабл. — В межморской покрошке нет ни лука, ни картошки, зато много яиц, огурцов и свежей зелени. Это еда настоящих воинов. Впрочем, клиент всегда прав: добавлю всё, что закажете. Хоть соты медовые.
— Нет-нет, лучше уж готовь по своему, — замахал руками Дурак. — Простую окрошку мы и дома поедим.
— Добро, — гном подошёл поближе, осторожно разгладил едва заметные складочки на скатерти и озадаченно нахмурился. Задумчиво почесал бороду, зачем-то заглянул под стол и вдруг беспомощно повернулся к Басе. — А как на ней готовить? Простите, с такой техникой я ещё не работал.
— Тут всё просто. Нужно рассказать рецепт, остальное самобранка сделает сама, — подсказала кошка.
Блабл облегчённо кивнул, вежливо поблагодарил кису и, поправив белоснежный фартук, принялся сосредоточенно диктовать. Мы внимательно слушали и старались запомнить — а вдруг в будущем пригодится?
Уже через пять минут на столе появилась большая глиняная кастрюля, источающая аромат зелени и весенней свежести. Заинтригованный гном недоверчиво принюхался, взял ложку и осторожно снял пробу. Зажмурился от удовольствия, вытер усы и довольно крякнул.
— Да, это она, наша покрошка! Пища богов и героев!
Визуально блюдо напоминало привычную окрошку, однако состав его сильно отличался. На полуведёрную кастрюлю — а это примерно шесть литров — пошло двадцать крутых яиц, около килограмма варёной курвядины (если что, дома заменю обычной куриной грудкой), много-много огурцов и по большому пучку петрушки с укропом. Заправилось всё сывороткой, сметаной, парой ложек горчицы, соком полутора лимонов и сквашенным по-межморски молоком. Как пояснила мне Бася, это горный вариант степного кумыса, только делается не из кобыльего молока, а из коровьего. То есть, обычный кефир.
— А мне вот что интересно, — задумчиво мяукнула киса, глянув на гнома, — Откуда в старинных межморских рецептах курвядина взялась? Почему не баранина? Ведь в горах куротуры не водятся.
— Вынужден не согласиться. Водятся. У вас, должно быть, устаревшие сведения, — мотнул бородой Блабл, разливая покрошку по глубоким мискам. — В долину, откуда я родом, с полвека назад завезли дюжину пар этих дивных птицезверей. В качестве природного эксперимента. Дождались приплода и выпустили на горные пастбища. И, знаете, они там замечательно прижились, размножились. Правда, несколько измельчали. Чуть поменьше обычной коровы стали, не то, что ваши лесные великаны. Мы теперь на них охотимся, больно уж мясо вкусное. И кожа хороша, — он хлопнул себя по сапогу.