Язык до Китежа доведет

Хорунжий Дмитрий

— Разве уже утро? — Потерев саднящий лоб, я со стоном выпрямился и упёрся взглядом в распахнутое окно.

И впрямь, снаружи уже светло. Первые лучи восходящего солнца золотили верхушки кирпичных труб Самоварной улицы, предрекая жаркий и душный день.

Голова гудела, словно церковный колокол в праздник. Мысли вязли в серой мозговой каше. Меня порядком мутило и основательно подташнивало. Чувствую, давно пора завязывать с алкоголем. Любым. Даже с элитным эльфийским. Сомнительные вечерние радости не стоят неизбежных утренних мучений.

—

Пить вредно, — глубокомысленно просипел я, с трудом ворочая сухим языком.

— А ещё горько и противно, — ко мне на колени мягко вспрыгнула Бася. — Что, дружок, злой бодунчик посетил? Сам виноват. Кто собирался блюсти меру, а не ухрюкиваться до зелёных чертей?

Я предпочёл промолчать, чтобы случайно не сдуть кису убойной волной перегара.

— Испей вот, полегчает, — Блабл со стуком поставил передо мной большую деревянную кружку. — За счёт заведения. Рассол капустный, огуречный и свекольный. Ну, и немного магии. Наш, семейный рецепт. Дедушка научил. Отрезвляет, прогоняет сон и дарит силы на весь день.

Точно такая же кружка появилась и перед Ваней. Тот, не раздумывая, ухватил её обеими руками, мигом осушил и довольно крякнул. Я последовал его примеру.

Живительная влага подействовала не хуже, чем снадобья незабвенной Бабы Яги: ушла похмельная муть, затих назойливый звон в ушах. Глаза в буквальном смысле раскрылись, стало легче дышать. Кажется, даже перегар пропал. Сгладились и неприятные ощущения от пережитого во сне ужаса. Надо будет попросить у гнома рецептик!

— Брал бы пример с Мидавэля, — продолжила нудить пушистая язва. — Он молодец, дёрнул три дежурных рюмашки, сказал красивый тост — и пошёл себе спать. Поднимется теперь свежим, как огурчик. Не то, что некоторые.

— Так, хорош на мозги капать, — икнув, скривился я. Не хватало только, чтобы кошка мне мораль читала! — Всё осознал. Виноват, дурак, исправлюсь. Ты лучше вот что скажи: безголовый всадник, такая жуткая тварь на коне… Ну, как в «Сонной Лощине»… Короче, это кто? Или что?

Бася тут же посерьёзнела.

— Безголовый всадник? На коне?.. Гм… Знаешь, впервые о таком слышу, — Она нахмурилась и задумчиво помахала хвостом туда-сюда. — У нас, в Нави, подобные точно не водятся. Скорее, где-то в Дальнем Завалгаллье или на Зелёных островах. Там целый заповедник подобной нечисти. А где ты с ним столкнуться-то успел? Не выходил же никуда…

— Да вот, во сне за мной гонялся. Еле ноги унёс, — криво усмехнулся я, ожидая, что вредная киса поднимет меня на смех. Но, к своему удивлению, ошибся.

— Во сне? — Бася заглянула мне в глаза и вздрогнула. — Ого! Вижу следы чужеродной магии. Это плохо! Ты вот что, Сеня, расскажи-ка мне всё, что помнишь.

— Да-да, расскажи, — подсел поближе Ваня. — Мы с Блаблом тоже послушаем! Ну, ежели не секрет, конечно.

— Не секрет, — кивнул я и быстро, но подробно пересказал свой разговор с неизвестным ночным недоброжелателем. Умолчал только об Оле.

В кабинке повисла напряжённая тишина. Лица моих собеседников

выражали тревогу и обеспокоенность.

Совсем рядом, в большом зале харчевни, невзирая на ранний час, кипела жизнь: звенела посуда, шипело, вспениваясь, пиво, негромко гомонили и смеялись посетители. Нам же все эти простые и мирные звуки казались сейчас очень далёкими.

— Думаю, во всём виновата полынь, — прервала затянувшееся молчание Бася.

— Что-что виновато? — Переспросил Дурак, недоумённо переглянувшись с нами.

— Полынь, — ответила кошка и покосилась на мидину флягу, одиноко стоящую на краю стола. — Полезное растение, но очень уж опасное и непредсказуемое.

Меня снова слегка замутило.

— Хочешь сказать, это такие красочные глюки от эльфийской настойки? Ужастики наяву, как после абсента? Так я вроде и выпил-то всего… — Попытка подсчёта не удалась, память категорически отказалась подсказывать.

— Если бы так. Всё намного хуже, — дёрнула ушком киса. — Полынная настойка вкупе с природными чарами эльфов ослабила твой врождённый иммунитет к здешней магии. Это позволило чужому колдовству — заметь, очень сильному колдовству! — обойти защиту и хорошенько тебя напугать, проникнув в сон. Возможно, ещё и поисковый хвост навесили.

— А всадник без головы?

— Скорее всего, обычный кошмар.

— Это радует, — оптимистично буркнул я. — Не хотелось бы столкнуться с такой жутью в реальности.

— А я бы глянул, заломай меня гном! — Хохотнул Дурак. — Забавная, должно быть, штука! Интересно, как он без головы на лошадь залезает?

— Вот как встретим, так сам и спросишь, — пообещала Бася, спрыгивая на пол и потягиваясь. — Пойдём, что ли, по городу погуляем? Или вы теперь дрыхнуть завалитесь?

После чудесного рассольного коктейля спать совершенно не хотелось, и мы с Ваней согласились на прогулку.

— Только давайте сперва позавтракаем, — предложил я. — Уж больно кушать хочется. А там, возможно, и Мидя проснётся. Как-то неудобно оставлять его здесь одного.

— Точно, — поддакнул Иван. — Гладишь, и развлекации к тому времени заработают. Вчера утром всё закрыто было.

— Что ж, тогда заказывайте завтрак, — мурлыкнула Бася, снова забираясь ко мне на руки. — Кстати, Ваня, в ночь на воскресенье все столичные развлекательные заведения, включая харчевни, ярмарки и зоопарк, не закрываются.

— Отлично, гном заломай! Значит, сейчас быстро кушаем — и вперёд, гулять!

Мы дружно уставились на Блабла. Тот широко улыбнулся, встал, одёрнул передник и вытащил из кармана пергаментный блокнот в кожаной обложке.

— Чего изволите? Могу предложить горячие блинчики с творогом, манную кашу с комочками или яичницу-глазунью с сыром, луком и ветчиной.

— А рыбка у вас есть? Мелкая, сырая? — Мечтательно облизнулась киса.

— А как же! Наша, озёрная. Карасики, окуньки, пескарики. Как раз сегодня утром доставили. Ночной вылов. Рыба свежайшая, ещё живая. Тебе сколько?