Язык до Китежа доведет
Шрифт:
Сверкнула молния, грохотнул гром, и в окно, срывая створки и занавески, протянулась огромная рука, покрытая слизью и струпьями. Смахнув со стола блюдо с пирожками, она растопырила когтистые пальцы и прижала меня к стене.
— А ну прибери лапу, заломай тебя гном! — Грозно рявкнул Иван и подбросил вверх чудесную дубинку. — Наших бьют!
Та крутнулась в воздухе и со свистом метнулась вперёд. Но, едва столкнувшись с гнилой плотью демона, брезгливо отскочила и беспомощно покатилась по полу. Ваня разочарованно ругнулся.
— Этим его не
Интересно, чем мне поможет эта ценнейшая информация? До карманов-то никак не дотянуться! И сейчас эта вонючая клешня просто раздавит меня, как комара. Ух, больно-то как!
Перед глазами мелькнули вдруг золотистые искры, в уши ударил пронзительный визг, а боль и давление исчезли. Я медленно стёк по стене на пол и остался лежать там несимметричной кучей.
Глава 25
Вот интересно, если это и есть смерть, то почему же тогда так неудобно лежать? По идее, мертвецу в любой позе хорошо и комфортно. Мне же как-то не очень.
Неужели до сих пор живой?
Я попробовал пошевелиться. Покрутил головой. Подвигал руками, ногами. Вроде всё работает, хоть и поскрипывает чуток. Да и рёбра побаливают.
Надо же, и вправду живой!
Мощные руки помогли мне подняться и осторожно усадили на лавку, поближе к окну.
— Сеня, ты как, цел? — Заботливо спросил Блабл.
— Кажется, да. По крайней мере, ещё шевелюсь, — ответил я, с наслаждением вдохнув полной грудью свежий ночной воздух. В голове слегка прояснилось. — А всадник где?
Действительно, дюллахан и его конь исчезли.
— Всадник? Уехал. Торопился очень. Должно быть, дел много, — усмехнулся гном и, подмигнув мне, принялся собирать с пола золотые монеты.
— Так это ты! — Сообразил я. — Ты прогнал демона!
Блабл не ответил, продолжая скромно улыбаться в усы.
— Он это, он. Мы видели, — подтвердила Бася, взбираясь ко мне на колени.
Ваня брезгливо тронул лаптём испачканный густой тёмной слизью пирожок и недовольно поморщился.
— Вот же гад безголовый! Столько хорошей вкусной еды попортил, гном его дери!
— Скажи спасибо, что он не попортил нас, — фыркнула киса. — Сейчас валялись бы себе рядом с пирожками. Ну или были бы на пути «во мглу, в край вечной ночи».
— Вот интересно, а Сеня наш почему не испортился? — Дурак задумчиво почесал лохматый затылок. — Ведь этот дуля-хан назвал его имя! Громко и не один раз!
— А ты забыл, что Арсений не из нашего мира родом? В этом-то всё и дело, — терпеливо пояснила кошка. — Здешняя магия, даже самая мощная, на него попросту не действует. И для демона смерти это оказалось большим сюрпризом.
— Думаю, золотой дождь его тоже не слишком обрадовал, — хмыкнул я. — Ты, киса, умничка!
— Это да, — согласился гном. — Я, как только услыхал, так сразу всей своей заначкой в него и запустил. Ух, как он заорал! Даже уши заложило. Кстати, — Блабл с интересом взглянул на Басю. — Кажется, нынешним утром ты не знала даже, есть ли безголовые всадники. Как же так вышло, что сейчас тебе даже способ его изгнания ведом?
— А, так это мы с Сеней в гости зашли, — беззаботно мяукнула киса. — Там мне показали старинный завалгалльский Бестиарий со статьёй о Дюллахане. Вот я и прочитала.
— Ну надо же! Действительно, умница, — восхитился Блабл. — Слушай, а ты точно кошка? Уж больно мудрая!
— Разумеется, кошка! — Возмутилась Бася, распушив чёрную шёрстку. — Кем же я ещё могу быть? Совой, что ли? Так их мудрость сильно преувеличена.
— Кем? Да хоть девицей заколдованной, — подмигнул ей гном. — Слыхал я о таких жутких заклятьях. По злой воле колдуна, за грехи предков, а то и просто по недомыслию оборачивается добрый молодец чудищем лесным или соколом ясным, а красна девица — старухой вековой или лягушкою болотной. И главное, никому в том признаться не могут. Чары не дают.
Шуточные рассуждения Блабла пробудили во мне смутные подозрения. Кажется, сейчас прозвучало нечто очень важное. Но что именно? Я постарался удержать ускользающую мысль, но безуспешно. Издевательски махнув хвостом, она исчезла без следа.
— Забавно! Как же мы выясним правду, если признаться мне чары не позволят? — Хихикнула Бася.
— А давай щас научный опыт проведём, — зашевелился Иван. — Слыхал я от бабки моей, что такие заклятия легко поцелуем снимаются. Иди сюда, дай в носик чмокну!
— Тесея пойди чмокни, извращенец патлатый, — киса демонстративно отвернулась, задрав хвостик. — Между прочим, настоящее заклятие снять может только поцелуй истинной любви, а не дежурное дружеское чмоканье!
— Ну, извини, — заржал Ваня. — Твоего кавалера, драного бабра с Лысого Хутора, мы как-то с собой не прихватили! О! Сеня его спугнул, пусть теперь сам тебя и целует! А я уж, так и быть, Блестинку дождусь.
— Да ну вас, скоморохи-потешники! — Фыркнула Бася. — У нас тут серьёзные проблемы, а вам бы всё зубы скалить.
— Какие-такие проблемы? — Удивился Иван. — Откуда? Безголового дуля-хана, гном его заломай, мы прогнали! Сюда он точно не вернётся.
— К сожалению, мы избавились только от исполнителя, — помрачнела киса. — Да, от жуткого и смертоносного, но — всего лишь слуги. Поверьте, тот, кто его послал, куда страшнее. И, чувствую, Арсению ещё предстоит с ним встретиться. — В кабинке повисла нехорошая тишина. Кошка глубоко вздохнула и продолжила: — Знайте, друзья, для того, чтобы повелевать оборотнями или направить по следу завалгалльского Демона Смерти, нужна огромная колдовская мощь. Враг наш силён, хитёр и коварен. И, что самое неприятное, нам о нём ничего не ведомо.