Язык до Китежа доведет
Шрифт:
Толпа желающих рискнуть заметно поредела. И правильно: кому охота лишиться тягловых животных и со всем своим добром застрять в лесу, полном агрессивных звероптиц.
— Ежели вдруг, не дай Свет, очутитесь сам на сам с куриным туром, — продолжал между тем стражник, — Ну там, конь сбросил, али воз развалился, то запомните: у зверя на пути не стоять, в очи не глядеть, искать укрытие. Таковым могут быть кусты, деревья, большие камни. Также дозволяется в целях самообороны применять оружие холодное, метательное, магическое. В случае же вашей кончины
В ответ — тишина. Я недоумённо оглянулся и с удивлением обнаружил, что кроме нас троих, не считая Баси, слушателей перед шлагбаумом не осталось.
— Ясно. Вопросов нет, — хмыкнув, резюмировал стражник. — Тогда — доброго пути, и да хранит вас Перун!
Мы с кисой забрались в «уазик», завели двигатель. Дурак заглянул в салон и вытащил из-под лежанки свою кувалду.
— Так, на всякий куротурный случай, — буркнул он, залезая в кабину и размещая орудие в ногах. — Пущай под рукою будет, забодай петух.
— Правильно, лучше заранее перестраховаться, — согласился я, нащупывая в кармане Копыт.
Эльф тоже подготовился к неожиданностям, натянув на лук тетиву и забросив за спину колчан со стрелами.
Можно было ехать.
Дюжие стражники подняли бревно-шлагбаум, пропустили нас и весело помахали на прощание. Как-то уж слишком весело. Не удивлюсь, если мысленно они уже поделили, продали и пропили наши пожитки.
Глава 19
Первые полчаса мы ехали быстро, отмахав добрых двадцать километров.
Столичный Большак пустовал, купеческие возы движения не задерживали. По обеим сторонам дороги тянулся густой дремучий лес. В нём кряжистые вековые дубы соседствовали со стройными корабельными соснами, остролистыми клёнами и непроходимыми зарослями ежевики и орешника. Сквозь приоткрытую форточку в кабину врывался неповторимый свежий аромат хвои и прелых листьев.
Ваня мирно дремал на пассажирском сидении, кошка свернулась калачиком на капоте. Никто не отвлекал меня от размышлений.
Итак, если повезёт, сегодня мы, прибудем в столицу. С одной стороны — хорошо. Мой испытательный срок наконец-то будет пройдён. А с другой — что делать дальше? Кто мой работодатель? Где его искать? Я ведь даже не знаю, куда податься, к кому обратиться… Инструкций на эту тему мне почему-то не дали.
Хотя… Рано паниковать! У меня же есть Бася! Её прадедушка, Мяндекс Васильевич, в гости на валерьянку зазывал. Вот там и разберёмся, что к чему. Авось поможет советом.
Скачущий впереди Мидавэль придержал Тавию и поравнялся с «уазиком».
— Что там, Мидя? — Заволновался я, высунувшись в окошко. — Зверьё пернатое?
— Кажется, да. Где-то рядом. Будь осторожнее, не останавливайся
Словно в ответ на его слова ветер донёс из лесной чащи довольно странный и жуткий звук. Начался он с низкого басовитого мычания, а завершился гнусавыми переливами, смутно напоминавшими петушиный крик. Такой себе пьяный дуэт индийского слона с электровозом.
— Ух ты, галлотавр кукарекнул, — подскочила на месте Бася. — Мы и впрямь близко! — Она упёрлась передними лапками в приборную панель и закрутила головой, высматривая опасность.
Тракт повернул налево, затем направо, и неожиданно мы оказались на краю широкого зелёного луга, поросшего высокой сочной травой. В лучах вечернего солнца сверкнула зеркальная гладь маленького лесного озера. И там, на озёрном берегу, сошлись сейчас в битве двое самых невероятных и удивительных существ, которых я когда-либо видел.
Могучие бычьи тела, громадные петушиные головы, увенчанные мясистыми алыми гребешками, над широкими спинами яростно хлопают короткие крылья.
Куротуры… В чьём воспалённом мозгу родилась идея слить воедино столь разных животных? Кто решился на столь странный эксперимент? И кто додумался выпустить этих опасных тварей в дикую природу?
Надо будет не забыть и спросить потом у Баси.
Мы остановились на краю леса, решив пока не рисковать и не выезжать на открытую местность. Не хватало ещё под горячий клюв попасть!
— Подождём. Может, подерутся и уйдут, — склонился к окну Мидавэль. — Но и расслабляться не будем, — он вынул из колчана стрелу и положил на седло перед собой.
Я сунул руку в карман и убедился, что Копыт вынимается одним быстрым движением.
Ваня ещё крепче обнял рукоять верного кузнечного молота, но даже не проснулся.
Необычные бойцы тем временем и глазом не повели в нашу сторону: схватка была в самом разгаре.
Более мелкий звероптиц, рыжий, с блестящими перьями и шерстью, выглядел куда моложе своего огромного, угольно-чёрного соперника. Отсутствие силы и опыта он пытался компенсировать агрессией и нахрапистостью: по-юношески горячо и нагло наскакивал на противника, клюясь и толкаясь. Чёрный, хоть сам и не нападал, отбивал атаки легко, словно играючи, нанося в ответ короткие точные удары.
— Интересно, а за что это они бьются? — Тихо спросил я у кисы. — Если за барышень, то их что-то не видно.
— Должно быть, там, в лесу за лугом, пасётся целое стадо куров, — ответила та. — Они редко выходят из чащи, не любят открытых пространств. А самцы выясняют, кому это стадо будет принадлежать весь следующий год. Скорее всего, рыжий выскочка-прошлогодок решил бросить вызов местному вожаку-патриарху. Но, как видишь, шансов у него маловато.
Петушиный бой длился уже больше четверти часа. Обширный участок луга перед озером, взрытый острыми копытами, превратился теперь в перепаханное поле, щедро засеянное перьями.