Йога т3
Шрифт:
Виндхья! Давно ты не служило могилой слонам, словно лев, настигший добычу!
35. О мои огромные руки, которые ломали горные пики! Почему вы больше не
отщипываете кусочки от луны, как от подношения, своими луноподобными
ногтями?
36. О моя грудь! Прекрасная, как высокие горы без пепла, в чьей шерсти, как в лесу,
рычат блохи львов и других зверей!
37. О мои глаза, от света которых в темной ночи загорались сухие деревья! Почему
вы
38. О мои плечи, вы пропали! Вас раздавило и стерло время, как оно стирает горы,
превращая их в ровную поверхность земли!
39. О, мое лицо, схожее с луной! Почему ты не сияешь сейчас, о прекрасная луна,
усмиряющая своим светом океанский пожар?
40. О мои могучие руки, куда вы пропали? Увы, теперь великую Су чи может
оттолкнуть ногой муха!
41. О мои круглые прекрасные ягодицы, превосходящие размером гору Виндхья! О
моя замечательная бездонная пещерка, заросшая деревьями!
42. Где моя прежняя форма, достигавшая небес, и где это новое бесполезное тело
иголки? Где мой зев, куда помещались и земля, и небо, и где этот крошечный ротик
иголы? Где мои горы мяса для трапезы, и где обед из капли воды? Увы! Я стала
такой крошечной только из-за своих собственных разрушительных действий!»
Этим заканчивается сарга семьдесят первая «Раскаяние иголки Сучи»
книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к
Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 72. Сила решимости иголки Каркати.
1. Васиштха сказал:
Иголка Сучи, высказав все это, решила тут же вновь стать аскетом, чтобы снова
получить свое огромное тело.
2. С таким твердым решением она прекратила убивать существ и удалилась на
вершину Гималаев для своей аскезы.
3. Она сосредоточилась на своей игольчатости в глубине своего разума, с помощью
дыхания вошла в разу м иглы, взяла разум под контроль и стала сущностью
жизненной энергии.
4. Медитируя на ментальной форме иглы в самой себе, в форме жизненной энергии,
она перенеслась в далекие Гималаи.
5. Неподвижная, в сжигающем огне своей аскезы, в отсутствии всех живых существ,
покрытая серым пеплом, она напоминала огромную скалу в твердости своего
намерения.
6. Там, в бесплодном пустом месте, где ничего не росло, она стояла, как будто
внезапно выросший из земли крошечный росток.
7. Воткнувшись в землю одним тонким концом, она встала на одной ноге,
сознании начала свою аскезу.
8. Пронзив своим тонким концом землю на вершине горы, она совершенно
отказалась от концепции трехмерности и встала с усилием прямо.
9. Глотая ветер, она утвердилась на своей ноге среди пыли благодаря своей железной
жесткости, силе своего аскетизма и настойчивости.
10. Для голодных зверей из далекого леса она выглядела как крошечная травинка,
не качающаяся на ветру.
11. От интенсивных усилий из ее макушки появился язык пламени, который стал
отражением Сучи, ее другом, охраняющим ее.
12. Даже низкие люди испытывают привязанность к людям своего круга, также и эта
Сучи была полна дружественности и любви к иголке Сучи.
13. Из ее тени появилась другая подруга-аскет, тоже Сучи, из-за своей черноты
остающаяся всегда позади.
14. Появившись из Сучи, они всегда были вместе, живя в мире, защищая и по-
дружески помогая друг другу.
15. Даже деревья и травы были тронуты, видя устремленность Сучи; да и кто бы не
был вдохновлен, видя такую великую аскезу иголки?
16. Так она стояла на своей ноге, с возвышенными мыслями; ветер приносил ей
пропитание, посылаемое деревьями и лианами;
17. Боги и полубоги леса все время пытались наполнить ее рот пыльцой цветов,
зрелой и незрелой;
18. Великий Индра, желая помешать ее аскезе, посылал с ветром частички мяса, но
ничто не могло войти в ее рот.
19. Она твердо и решительно отказалась от пищи - ведь результат достигается только
целеустремленными усилиями, как бы мал и низок ты не был.
20. Она ничего не принимала, даже пыльцу цветов, и ветер, выворачивающий с
корнем высочайшие горы, был изу млен ее стойкостью.
21. Огонь ее устремленности не затрагивался ничем, ни когда она была покрыта
пылью и грязью, ни когда ее мочили дожди и грозы, ни когда сотрясали сильнейшие
ветра, ни когда ее обжигали лесные пожары;
22. Ни когда ее хлестал град, ни когда в нее били сверкающие молнии, ни когда она
мерзла в тучах, ни когда сотрясали землю раскаты грома.
23. Так она стояла тысячи лет на своем острие, исполненная решимости, совершенно
неподвижная в своей аскезе, как будто застывшая во сне.
24. Отказавшись от внешних восприятий, она не замечала, как проходило время и
изменялись виды, погруженная во внутреннее исследование своей природы и