Йот Эр. Том 2

Колганов Андрей Иванович

— Она! Трогай!

Водитель «Шкоды» быстро обнаружил хвост и погнал машину на предельной скорости. Вероятно, он надеялся достичь узких улочек центра Праги, где главную роль будет играть не мощный мотор «Студебекера», а знание проездов, тупиков и дворов в городе с запутанной средневековой планировкой. По той же причине Речницкий намеревался решить дело как можно быстрее, не давая преследуемому скрыться в лабиринте пражских улиц. Хотя генералу совсем не по душе была рискованная езда (да и само задание, похоже, также), он процедил сквозь стиснутые зубы, еще раз повторяя уже данные инструкции:

— Прижимай их к обочине. Всех, кто в машине, — ликвидировать. Работаешь только «Вальтером»! — и сам потянул из кармана

пистолет.

«Студебекер» играючи обошел маломощную «Шкоду» и стал подрезать ей путь, заставляя остановиться, — бронированному монстру была нипочем опасность столкновения с этой малолитражкой. Водитель «Шкоды», пытаясь обойти машину преследователей, слишком сильно подал к обочине. Завизжали тормоза, водитель начал выкручивать руль в другую сторону, но поздно — его машина, врезавшись крылом в дерево, остановилась. Нина выскочила из машины, на ходу стягивая тонкие лайковые перчатки (профессионалы предпочитают в перчатках не стрелять — точность снижается). Тут она услышала предостерегающий оклик отца: «Не трогать руками!» Прекратив попытки снять перчатки, она выхватила «Вальтер» и распахнула ближайшую к ней левую дверцу автомобиля. Шофер «Шкоды», явно травмированный при столкновении, но не потерявший сознания, как раз пытался вытянуть из-под сиденья автомат, но не ему было соревноваться в скорости с Ниной — и он поймал первую пулю. Пассажир же, сидевший на переднем сиденье, будучи без сознания, наполовину вывалился наружу через открывшуюся при столкновении правую дверцу и получил контрольный выстрел в голову.

— Проверь документы! — крикнул отец, стоя рядом с машиной с пистолетом в руке.

Во внутреннем кармане пассажира нашлось удостоверение, но вечерние сумерки уже настолько сгустились, что разобрать что-либо удавалось с большим трудом. Нина сунула руку в левый карман юбки, достала пистолетик-зажигалку и при свете маленького язычка пламени попыталась рассмотреть буквы.

— Какая фамилия? — снова крикнул Якуб.

— Тихомиров! — отозвалась дочка, задув огонек и сунув зажигалку обратно в караман.

— Удостоверение на место — и уезжаем!

Разумеется, Нина так никогда и не услышала ни слова о том, кого и зачем ей пришлось прикончить. Лишь много десятилетий спустя она узнала убитого ею человека на фотографии в одной книг, посвященных работе спецслужб. Но причины этой акции так и остались для нее загадкой — как и то, почему она была поручена генералу из Войска Польского.

Дождливый ноябрь сменился сухим и слегка морозным декабрем. В воскресенье, 21 декабря, боевка Мокотовской дельницы ZWM в полном составе выехала в лесок под Варшавой — на очередную тренировку. Но, поскольку день был не совсем обычный, то и закончился он необычно. Как же было не отметить день рождения товарища Сталина? Заодно не помешает и согреться на декабрьском морозце.

Появились на свет кружки — эмалированные и алюминиевые, забулькала жидкость во флягах, обтянутых сукном. В руки Нине тоже дали немаленьких размеров кружку. Буль-буль-буль… Прозрачная жидкость с характерным запахом наполнила емкость до краев.

— За здоровье товарища Сталина — до дна! Ура-а-а! — поднял свою кружку Лешек, приглашая всех остальных присоединиться к тосту.

Да, хватануть за раз четверть литра водки — такого опыта у нее за плечами еще не было. А, где наша не пропадала! Отказаться выпить за здоровье Сталина девушке и в голову не приходило. Одним махом она запрокинула голову и плеснула в рот содержимое кружки…

Мама дорогая! Это же не водка! Это чистый спирт!

Дыхание перехватило, из глаз непроизвольно брызнули слезы, а глотка пылала, как от огня. Даже ее устойчивость к алкоголю, уже проверенная на немалом количестве шампанского, здесь помогла мало. Нина, что называется, «поплыла». Из последних сил, собрав волю в кулак, она как-то еще ухитрялась сохранить координацию

движений, и способность воспринимать обстановку вокруг. С трудом, но удалось, наконец, продышаться и вытереть непрошеные слезы.

Ну, товарищи, ну, удружили! Ждете, что генеральская дочка раскиснет от этой дозы? А вот фиг вам, не дождетесь! И Нина приветливо улыбнулась в ответ на пристальные взгляды обступивших ее ребят.

— Ну, ты даешь… — с некоторым разочарованием протянул Лешек.

— Niestety? [8] — ехидно прищурившись, отозвалась девушка. Стоявший рядом Антек сбил на затылок свою гимназическую фуражку с небольшим лакированным козырьком и, засмущавшись, протянул маринованный огручик:

8

Увы, к сожалению (польск.).

— На, заешь.

Маринованные огурцы, особенно в польском исполнении, Нина терпеть не могла, предпочитая им соленые, но тут выбирать не приходилось, и она быстренько схрумкала противно-сладковатый от маринада пупырчатый плод. Ладно, можно и потерпеть. Главное, чтобы отец не обратил внимания. Ей же завтра с утра ехать в Познань, а затем, со всем семейством, — в Еленю Гуру, на рождественские каникулы. Прямо оттуда предстоит еще и поездка в Прагу — на тамошнюю рождественскую ярмарку. Янке загорелось непременно закупиться чешским хрусталем и бижутерией, а на ярмарке все это можно приобрести подешевле. Хотя отец долго отнекивался от этой поездки, но жена, в конце концов, переупрямила и вытянула из него согласие.

11. Зимние каникулы

Якуб подошел к организации поездки, как всегда, по-армейски обстоятельно: два автомата (для себя и для Казика) и ящик гранат позволяли, в случае чего, отбиться от возможной засады на дорогах. К счастью, все это вооружение не пригодилось — до горного курорта добрались без всяких происшествий. Но вот путь от Елени Гуры до Праги оказался совсем не безопасным, хотя и в этом случае оружие в ход пускать не пришлось.

Красивы зимой Судеты, опоясанные темнеющими полосами хвойных лесов. Между хвойными зарослями белоснежными покрывалами лежат луга, сверкают под зимним солнцем крутые безлесные склоны, да белеют вдали несколько вершин, где уже не растут деревья. Уже миновали Шклярску Порембу, поднялись по серпантину на перевал, пересекли чехословацкую границу, и теперь, солидно урча мотором, «Студебекер» понемногу спускался вниз по узкому шоссе, проложенному по горному склону вдоль прихотливо вьющейся речки.

Нина вела машину осторожно, несмотря на свою любовь к скорости, — отец не одобрял лихих гонок, да и состояние дороги не слишком благоприятствовало скоростной езде. Казик, мирно подремывавший рядом с Ниной на переднем сиденье, вдруг закричал:

— Do skaly! [9]

Поскольку Нина сразу не сообразила, в чем дело, капрал сам вцепился в руль, крутанул его и надавил ногой на ногу девушки, лежавшую на педали газа. Машина притиснулась к самому скальному склону и помчалась вперед, едва не обдирая бок о неровности каменной стены. Поздно! Сверху неукротимым белым потоком на них обрушилась снежная лавина. Казик до войны работал некоторое время спасателем в горах, и он за шумом мотора сумел угадать звук сорвавшейся лавины еще до того, как она накрыла их. Поэтому ему посчастливилось вовремя отвести автомобиль от края дороги, и теперь лавина не могла снести тяжеленную бронированную машину с обрыва.

9

К скале! (польск.).