Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
– Очень удачно - у меня к вам тоже, - заверил Фридрих.
То, что разговор не телефонный, в уточнении тоже не нуждалось.
Kapitel 20. Тот же день, после полудня. Москва, площадь Освобождения, 9.
На сей раз никаких проволочек в бюро пропусков не было. Фридрих поднялся на второй этаж и, еще раз сверившись с выданной ему бумажкой, постучал в дверь кабинета 212. Вместо ожидаемого "войдите!" за дверью несколько секунд стояла тишина, затем где-то рядом скрипнула половица и тут же клацнул замок. Дверь приоткрылась, и Власов оказался лицом к лицу с невысоким подтянутым офицером в серой форме с майорскими погонами.
Майор
Хозяин кабинета окинул гостя цепким взором, зачем-то стрельнул взглядом в коридор и отступил в глубь кабинета, сделав приглашающий жест. Едва Власов вошел, Никонов вновь запер дверь на ключ.
– Формально у меня сейчас обед, - пояснил он на дойче, желая, очевидно, оказать любезность посланцу Райха.
– Садитесь.
Фридрих опустился на стул для посетителей, попутно отметив, что двести двенадцатый кабинет совсем невелик, более чем двое меньше двести третьего. Неизменный во всех русских официальных учреждениях портрет Мосюка на стене здесь также был меньшего формата. Впрочем, это скорее говорило о вкусе хозяина кабинета, нежели о его политических убеждениях. Еще один портрет, совсем небольшой, стоял справа на столе, в противоположном углу от рехнера; он был повернут таким образом, что Власов со своего места смог разглядеть, хотя и под большим углом, старую черно-белую фотографию статного мужчины в офицерской форме эсэсовского образца.
– Мй тец, - сообщил Никонов все так же на дойче, подойдя к столу и проследив направление взгляда Фридриха.
– Служил в контрразведке РОА. Получил орден святого Георгия лично из рук генерала Власова.
– Я хорошо знаю русский, - на всякий случай уточнил Фридрих.
– Разумеется, Фридрих Андреевич, - охотно отозвался майор, также переходя на этот язык. Вместо того, чтобы обойти стол и занять свое кресло, он присел на краешек столешницы вполоборота к посетителю и сцепил тонкие артистические пальцы на колене. С одной стороны, вроде как подчеркнутая демократичность и неофициальность, а с другой - ненавязчивая возможность смотреть на собеседника сверху вниз... ну что ж, Власов тоже хорошо знал все эти приемчики.
– Должен заметить, отец всегда считал честью служить под командованием Андрея Андреевича, - продолжал Никонов.
– И не раз говорил мне, что это был великий военачальник. Так что мы с вами, в некотором роде, заочно...
Фридрих мысленно усмехался, слушая эти любезные речи, столь контрастировавшие с холодным приемом в прошлый раз. Прямо классический сценарий со злым и добрым следователем... вот только он - отнюдь не подследственный. То, что они знали о его происхождении, конечно, не удивительно. Интереснее другое - зачем понадобилось сейчас это подчеркивать. Неужели то самое славянское братание, которое он так ненавидел? Не хватало только фразы "мы же с вами русские люди..."! С плавным переходом к последующей вербовке. Неужели этот тип и впрямь попытается его вербовать? Вот было бы забавно.
– Полагаю, вы пригласили меня не для того, чтобы обсудить полководческие таланты моего отца?
– оборвал он излияния майора.
– Прошу прощения, - Никонов погасил улыбку, и лицо его сразу обрело деловитое выражение.
– Разумеется, дойчи предпочитают переходить сразу к делу.
Ага, значит, все-таки "дойчи". Держим
– Мне показалось, некоторые русские тоже, - заметил вслух Фридрих.
– А, вы про генерала, - усмехнулся майор.
– Мой начальник был не слишком приветлив в прошлый раз, да? Впрочем, это, конечно, меня не касается.
Генерал! Вот оно как. Во всем ДГБ не нашлось никого помладше чином, чтобы выдать приезжему из Берлина разрешение на оружие... Выходит, кто-то в Департаменте всерьез обеспокоен визитом Власова. Кто-то на самом верху. Значит ли это, что русские все же причастны к убийству Вебера, и задача генерала была - прощупать, что известно Управлению? Как там гласит русская пословица - "знает кошка, чья шапка горит", или что-то вроде этого... Или же здесь нечто иное? Вообще говоря, все послевоенные годы руководство ДГБ, хотя и состояло исключительно из этнических русских, но назначалось только после одобрения всех кандидатур Берлином. Российским лидерам, начиная с генерала Власова, это не слишком-то нравилось, но они вынуждены были мириться с таким порядком и даже признавать его целесообразность. С другой стороны, и Райху приходилось проявлять известную деликатность. Берлин не мог просто взять любого русского и приказать независимому российскому государству поставить его во главе ДГБ. Выбирать приходилось лишь из тех персоналий, что предлагали сами русские. И выбор этот, в особенности в последние годы, был не так чтобы особенно богат и вдохновляющ...
А ведь хозяин кабинета 203 отнюдь не был заинтересован в раскрытии своего звания, подумал Фридрих. И то, что его подчиненный сейчас проговорился - что это, случайная оплошность? На простака Никонов не похож... с другой стороны, всякое бывает...
– Теперь о том, что меня касается, - продолжил Никонов, не дождавшись ответа Власова.
– И вас, подозреваю, тоже. Не далее как вчера, во второй половине дня, некто проник в опечатанную квартиру покойного князя цу Зайн-Витгенштайна, - майор не без удовольствия произнес дворянское имя, и Фридрих в очередной раз подумал о подобострастном отношении русских к звучным аристократическим титулам - отношении, сформированном, очевидно, веками крепостного права.
– Нам стало известно об этом...
– Разве подобными вещами занимается не крипо?
– усмехнулся Власов. Майор вежливо улыбнулся в ответ:
– Князь был райхсгражданином и вообще известным и заслуженным человеком. Мы, некоторым образом, опекали его... в интересах его же безопасности. Расследование очень быстро показало, что вчера в это же время в дом обманным, судя по всему, путем проникла некая особа, подозрительно похожая на райхсгражданку Франциску Галле. Рехнерпоиск по базам данных - чрезвычайно удобная вещь, не представляю, как мы обходились без него раньше... Так вот, у нас есть все формальные основания задержать и допросить означенную гражданку, либо предоставить это крипо... но, памятуя о том, что не далее как позавчера она была освобождена из тюрьмы по вашей настоятельной просьбе, я принял решение не предпринимать никаких действий до консультации с вами. Рассчитывая, разумеется, на некоторые разъяснения с вашей стороны в порядке ответной любезности.
– Вы имели в виду - совсем никаких?
– уточнил Власов.
– Вы совершенно верно меня поняли, - кивнул майор. Вот как. Стало быть - если это, конечно, правда - начальству он не докладывал. Становится все интереснее. Фридрих прикинул в уме варианты и решил сыграть в открытую.
– Да, я могу объяснить вам, что она там делала. Но прежде позвольте заверить, что ни я, ни те, кого я представляю, не имеют к этой идиотской выходке никакого отношения. Мы уважаем российские законы и...
– "не работаем так топорно", мог бы закончить Фридрих, но не стал произносить это вслух.