Юдаизм. Сахарна

Розанов Василий Васильевич

И видно было у херувимов подобие рук человеческих под крыльями их. И видел я, и вот четыре колеса подле херувимов, по одному колесу подле каждого херувима, и колеса по виду как бы из камня топаза. И по виду все четыре сходны, как будто бы колесо находилось в колесе.

Когда шли они, то шли на четыре свои стороны; во время шествия своего не оборачивались, но к тому месту, куда обращена была голова, и они туда шли: во время шествия своего не оборачивались. И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей, все четыре колеса их.

К колесам сим, как я услышал, было сказано: галгал (NB: «вихрь»).

И у каждого из животных четыре лица: первое

лицо — лицо херувимово³⁴ , второе лицо — лицо человеческое, третье лицо — львиное и четвертое лицо — орлиное.

Херувимы поднялись. Это были те же животные, которые видел я при реке Ховаре.

И когда шли херувимы, тогда шли подле них и колеса; и когда херувимы поднимали крылья свои, чтобы подняться от земли, и колеса не отделялись, но были при них. Когда те стояли, стояли и они; когда те поднимались, поднимались и они; ибо в них — дух животных.

И отошла Слава Господня от порога Дома, и стала над херувимами. И подняли херувимы крылья свои, и поднялись, в глазах моих, от земли; когда они уходили, то и колеса подле них; и стали у входа в восточные врата Дома Господня, и Слава Бога Израилева вверху над ними. Это были те же животные, которые видел я в подножии Бога Израилева при реке Ховаре. И я узнал, что это херувимы».

Во всяком случае, это до такой степени не похоже на обычные у нас изображения «царства Небесного» (старец в облаках, или — старец на престоле среди сияния), что не может быть сомнения о том, что собственно мы, европейцы, всегда рисуем не как Израилю открылся Бог-Недро, но как приблизительно греки рисовали Бога-Внешность («помавающий бровями»). У нас — эллинские представления; перед семитическими же мы просто затрепетали бы! Между тем истина, конечно, у них, — истина, которая бросила бы нас в холод и жар. «Так мы представляем скорее — демонов, в огне, пылающими; а они находят там своего Бога». «Огонь и очи, и угли, и колеса, и звери, и лампады в молниеносном движении, в страшном разбегании, то поднятия, то опускания, и затеняемые крыла- ми — чудовищно! непредставимо! невозможно! реально! свято!»³⁵

Вот невольные восклицания арийца, которые мы попытались выразить. Отсюда восклицания ученых: «Нет никакой логики в Меркаба («Колеснице») и всей вообще Кабале». Но что Кабала не есть инородная и внешняя для Библии книга, видно из того, что таинственнейший (и канонический) пророк Ветхого Завета прямо с нее, собственно, начинает свое пророчество, говорит, что он видел тему «Кабалы», нарекает эту тему Существом Божиим, откуда глас он услышал и повиновался этому гласу в пророчествах своих, которые обязательны и священны для нас, христиан. Но вот на что еще надо обратить внимание: в «Исходе», при описании синайского законодательства и первых, важнейших служений в Скинии, говорится о «славе Божией, поднявшейся над нею», об «облаке и огне», о «гласе Божием» оттуда, в таких терминах, что невозможно сомневаться, что и Моисей говорит в этом Пятикнижии, собственно, частями «Меркаба», «Колесницы», например:

«И так закончил Моисей дело (построения Скинии). И покрыло облако Скинию собрания, и Слава Господня наполнила Скинию. И не мог Моисей войти в Скинию собрания, потому что осенило ее облако и Слава Господня наполнила Скинию».

«Когда поднималось облако от Скинии — тогда отправлялись в путь сыны Израилевы во все путешествие свое. Если же не поднималось облако; то и они не отправлялись в путь, доколе оно не поднималось.

Ибо облако Господне стояло над Скиниею днем, и огонь был ночью в ней перед глазами всего дома Израилева, во все путешествие их» (Исход, гл. 40, ст. 34—38).

Заметим, что «слава Господня»

здесь употреблено не в смысле «прославляемый Господь» (пассивное отношение) и не как сумма слов, славящих Господа; но как Красота Господня и могущество, «пар и огнь от ноздрей Его» (говорится иногда в Библии), вообще Его световое, и вероятно, благоухающее окружение.

Еще пример:

«И сказал Господь Моисею: то, о чем ты просишь — Я сделаю; потому — что ты приобрел благоволение в очах Моих, и Я знаю тебя по имени³⁶ . Моисей же сказал: Покажи мне Славу Твою».

«И сказал Господь Моисею: Я проведу перед тобою Славу Мою, и провозглашу имя Иеговы перед тобою; и, кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею». — И потом сказал Он: «лица Моего не можно тебе увидеть; потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых». И сказал еще: «вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить Слава Моя, Я поставлю тебя в расщелине скалы, и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лицо Мое не будет видимо тебе».

Вслед за этим Бог дает Моисею вторые скрижали завета (взамен первых, разбитых Моисеем):

«И вытесал Моисей две скрижали каменные, подобные прежним, и, встав рано поутру, взошел на гору Синай, как повелел ему Господь; и взял в руки свои две скрижали каменные. И сошел Господь в облаке, и остановился там близ него и провозгласил имя Иеговы. И прошел Господь перед лицом его и возгласил: «Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый, и истинный, сохраняющий милость в тысячу родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях, и в детях детей до третьего и четвертого рода».

«Моисей тотчас пал на лицо и поклонился Богу» (Исход, главы 33 и 34).

Невозможно отрицать, что здесь, перед лицом Моисея, проходят клоки как бы видений Иезекииля; а об этих видениях в свою очередь мы знаем, что они суть часть «Колесницы» Кабалы, и самое время ее появления учеными гебраистами определяется («не позднее Иезекииля») на основании этой вкрапленности «колес» ее в пророчество совершенно канонических для нас, священных книг. Оброним последнюю заметку и о восклицании Елисея, при взятии Илии на небо: «кони — Израилевы, и колесница Его (=Божия, как в видении у Иезекииля).

XVII

В самом начале «Зохера» содержится следующее описание Бога, сказанное Симеоном бен-Йохаи своим спутникам: «Он — старейший из старейших, тайна из тайн, самый неведомый из неведомых; Он имеет свой собственный образ, так как Он является нам во образе высокопочтенного старца, старейшего из старейших³⁷ . Но и в этом образе Он остается неведомым. Его одежда бела как снег, от Его лика исходит свет, Он восседает на троне из огней, послушных Его воле. Его белый светящий венец освещает 400000 миров; 400000 миров, рожденных от этого белого света, станут в грядущей жизни наследием праведных. Каждый день из Его чела исходят 13000 мириад миров, которые Он хранит и тяжесть которых Он один держит. От главы своей Он сотрясает росу, пробуждающую мертвых к новой жизни, почему в Писании и сказано: «роса Твоя есть роса света». Она есть пища святейших, манна, уготованная святым в грядущей жизни *. Эта роса бела, как алмаз, цвет которого содержит в себе все цвета. Длина лица Его сверху донизу 370 х10000 миров. Его называют «долгий лик», ибо это есть имя старейшего из старейших».