Юлий Ким

Ким Юлий Черсанович

1962

ОТВАЖНЫЙ КАПИТАН

Хорошо идти фрегату По проливу Каттегату — Ветер никогда Не заполощет паруса. А в проливе Скагерраке Волны, скалы, буераки И чудовищные раки. Просто дыбом волоса! А в проливе Лаперуза Есть огромная медуза. Капитаны помнят. Сколько было с ней возни. А на дальней Амазонке, На прелестной Амазонке Есть такие амазонки, — Просто черт меня возьми! Если хочется кому-то Маринованного спрута, Значит, ждет его Калькутта Или порт Бордо. А бутылку Эль-Мадейро, Что ценой в один крузейро. Кроме Рио-де-Жанейро, Не найдет нигде никто! Я прошел довольно рано Все четыре океана, От пролива Магеллана До Па-де-Кале. От Канберры до Сантьяго Скажет вам любой бродяга. Что такого капитана Больше нету на земле! 1963

ЧЕРНОЕ

МОРЕ

Чудное море! Черное море! О, этот блеск плюс плеск Близкой волны! Мы окунулись раз В Черное море И оказались. Точно негры, черны. О, это счастье Разнузданной лени! Возьмите всё, всё, всё. Всё у меня. Только оставьте мне Капельку тени. Холодного пива И горячего дня. О, это пиво! О, эти вина! О, эта ча-ча, чача — Шум в голове… Мы недовыпили И половину — Значит, остаток Дотянем в Москве. О, это море! О, эти пляжи! О, этот зной, зной, зной, Зной да вода!.. На самолете Иль в экипаже — Но ведь нельзя же Не вернуться сюда! 1963

ФАНТАСТИКА-РОМАНТИКА

Негаданно-нечаянно Пришла пора дороги дальней. Давай, дружок, отчаливай. Канат отвязывай причальный! Гудит норд-ост, Не видно звезд. Угрюмы небеса, — И все ж, друзья, не поминайте лихом. Поднимаю паруса! Фантастика-романтика, Наверно, в этом виновата. Антарктика, Атлантика Зовут, зовут ребят куда-то. Гудит норд-ост. Не видно звезд. Угрюмы небеса, — И всё ж, друзья, не поминайте лихом. Поднимаю паруса! Подумай, друг, а может быть. Не надо в море торопиться: На берегу спокойней жить. Чего на месте не сидится? Смотри, какой Гудит прибой. Угрюмы небеса… И всё ж, друзья, не поминайте лихом: Поднимаю паруса! 1963

АВТОДОРОЖНАЯ

Пусть без обеда оставит нас мама. Пусть на экраны выйдет новое кино. Пускай «Торпедо», пускай «Динамо», Какое «Динамо» — нам все равно! Улетай, улетай в путь-дорогу! Ничего, что овраг на твоем пути: У автомобиля есть мотор и крылья — Лети! Четыре канавы, тридцать три ямы. Сорок восемь тыщ перепуганных собак. Надо направо, а мы летим прямо, А мы летим прямо, а там — буерак! Если ты весел и если не весел. Если с грустью глядишь ты в окно, Если тебе не сидится на месте. Тебе тогда надо только одно: Улетай, улетай в путь-дорогу! Ничего, что овраг на твоем пути. У автомобиля есть мотор и крылья — Лети! 1964

ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ

Ой как хорошо, хоть песню пой — Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля! Ах, до чего ж я весел, до чего мил, До чего ж я мил и до чего весел! А причины нету никакой… Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля! Говорят, что мир без песен пресен. Не грусти, друг мой милый. Спой со мной, лучше спой! Не грусти, что ты, что ты. Позабудь про заботы. Спой — и все пройдет. Ты только спой! Мне весь день одно трубит жена — Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля — «Ах, почему ты весел? Почему мил? Почему ты мил и почему весел?» Мне весь день мешает петь она: «Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля. Неужели мир без песен пресен?» Все поют — ишак поет, петух: Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля! Говорят, без песен пресен мир. Говорят, что мир без песен пресен. Ну а я за них пою за двух: Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля! До чего ж я весел! До чего мил! Не грусти, друг мой милый. Спой со мной, лучше спой! Не грусти, что ты, что ты. Позабудь про заботы. Спой — и все пройдет. Ты только спой! Спой — и даже если нету Ни таланту, ни фальцету, И, пока не разберутся, Все соседи разбегутся, И лишь мартовские кошки Будут слушать на окошке, — Все равно, как можешь, так и пой! 1964

Камчатские

* * *

Капитан Беринг Открыл наш дикий берег — Что за чудо-капитан! И в этот берег дикий Стучит волною Тихий, Ужасно тихий океан. Подо мной глубина — Пять километров до дна. Пять километров и двадцать пять акул… А волна до небес Раскачала МРС, Но никто из нас, никто не потонул. Подношу к свету Последнюю галету И делю на семь персон. А «Беломора» нету, И спичек тоже нету, Зато селедки двадцать тонн. Если ты смелый, Ходи да дело делай, А акулу позабудь! А если ты не смелый. Молись, чтоб был ты целый. Тогда спокойно кончишь путь. 1959

БЫЧОК

Тук-тук-тук,

мотор стучит, А по воде бычок бежит. Старается. Едет-едет, ковыляет. Носом воду ковыряет. Упирается. Едет-едет, волны пашет, А помощник чуть не пляшет В рубке у руля: — Только бессердечной рыбе Хорошо на мертвой зыби! Капитан, скоро ли земля? На далеком на просторе Сто домов стоит на море. Кажется, Вот пройдем еще немножко, И под ними наша «кошка» Вдруг окажется. Наш бычок домой вернется, И помощник улыбнется В рубке у руля: — Только бессердечной рыбе Хорошо на мертвой зыби! Капитан, скоро ли земля? Вон бараки, вон палатка, Там Анапка, там Анапка, Там она. Тарахтит мотор в горячке, Но теперь уж в этой качке На собственный мотив Не страшна волна. Палуба качается. Над нею разливается Лишь песенка моя: — Только бессердечной рыбе Хорошо на мертвой зыби! Капитан, скоро ли земля? Капитан, вот она — земля! 1960

15-29

Пятнадцать двадцать девять, — Отчаянный жучок [1] , И что б мы стали делать, Кабы ты нам, милый, не помог? Олег машину врубит, — Машина тук да тук, — Марсель на вахту вступит, И жук, наш друг, уж тут как тут, И только разбегается волна… Начхать тебе на повод, Куда тащить кого, — Плашкоут так плашкоут. Да хотя б Долгова самого. С похмелья Саня встанет, — Машина тук да тук, — Петрович в карту глянет, И жук, наш друг, уж тут как тут, И только разбегается волна, И только брызги по ветру летят… Гляжу и удивляюсь. Понять не могу, ей-ей, Как, шторма не пугаясь. Так и скачет этот воробей. Одна волна подкинет, Аж сердце — тук да тук, Другая в жопу двинет, И жук, наш друг, уж тут как тут. На собственный мотив И только разбегается волна, И только брызги по ветру летят, И только плачет девушка одна… Пятнадцать-двадцать девять — Счастливого пути! Пусть камень не заденет Твоё днище, Господи прости! Пройдёт сентябрь-октябрь, — Машина тук да тук, — Потом ноябрь-декабрь, — И жук, наш друг, уж тут как тут, И только разбегается волна, И только брызги по ветру летят, И только плачет девушка одна, И даже не одна, а все подряд! И только разбегается волна!..

1

'Жучок — ЖК, железный катер (так я запомнил расшифровку).

1966

КАМЧАТОЧКА МОЯ

Камчаточка моя, Анапочка моя! Кривые берега твои мне снятся и мерещатся. Далекие края. Студеные моря — Как вспомнятся, так сердце затрепещется. Трепещется, трепещется… Приехал я в Москву, Шикарно здесь живу: Автобусы, троллейбусы. Кафе, кино, такси, метро, И теплые моря, и близкие края. А все-таки, по-моему, совсем не то. Совсем не то. совсем не то… А там сейчас, поди, И слякоть, и дожди, И люди там от ветра ходят прячутся и ежатся. Далёко-далеко, Ужасно нелегко, Так что же мне. чего же мне тревожиться?.. Камчаточка моя, Анапочка моя!.. 1965

Эстрадные

СЕНСАЦИЯ

Я сел однажды в медный таз Без весел и руля, И переплыть Па-де-Кале На нем решился я. Ведь на подобном корабле Через пролив Па-де-Кале Никто не плавал до меня. Я вмиг озяб, я вмиг промок. Пропал весь мой порыв… Прости мне. Господи, мой заскок. Но пусть я останусь жив! То таз на мне, то я на нем. Уж я не помню, кто на ком. Но переплыли мы пролив. И вот — сенсация! На стенку лезет пресса: — Впервые в мире! Герой прогресса! Без весел и руля! Представьте себе — он плыл в тазу, При этом — ни в одном глазу! Сенсация! И в центре — я! Я тут же продал медный таз За тысячу монет И перепродал свой рассказ В тысячу газет. Есть дом в кредит и в банке счет. Кругом почет — чего еще? На всех консервах мой портрет! Мой медный таз попал и в ТАСС, На самый последний лист. Под рубрикою «Их мораль» И подпись: «Журналист». Но, несмотря на злобный треп, В Москве я пожил, как набоб, Под рубрикою «Интурист»! Мужчины просят только одно — виски «Медный таз». Все дамы носят только одно — клипсы «Медный таз». Весь мир танцует только одно — танго «Медный таз» Под самый модный медный джаз! Но время шло, и шум иссяк, И в банке счет — увы! Семья бранится так и сяк, И нет уж той любви. Друзья пьют виски с содовой И требуют: «Ещё давай! Ещё на чём-нибудь плыви!» Уж я не знаю, как мне быть. У всех одно в башке: — В тазу теперь не модно плыть — Вот если б в дуршлаге! Хотя игра не стоит свеч: Дуршлаг ведь может и потечь. Попробуй на ночном горшке! И вот сенсация, на стенку лезет пресса: — Впервые в мире! Герой прогресса! Давайте сюда кино! И я плыву как идиот, И подо мной горшок плывет, И мы вот-вот пойдем на дно…