Юная Вики
Шрифт:
Вики подавила вздох. Отец предупреждал, что Лео будет капризным больным. Очевидно, процесс выздоровления начался. Она сказала мягко:
— Простите, но небольшой свет нам придется оставить. Я не знала, что лампа вам мешает.
Он пробормотал что-то, чего она не поняла, и вдруг быстрым, нетерпеливым движением приподнялся на локте.
— Мне надо принять снотворное. Дайте мне две таблетки.
Вики отрицательно покачала головой:
— Нет-нет, барбитурат вам пока нельзя, — она вышла в соседнее помещение и вернулась со стаканом какой-то жидкости. — Это вам поможет.
Он подозрительно принюхался и стал пить, пока она укладывала его подушки поудобнее. Ворчливо поблагодарив ее, он снова откинулся не спину.
Рядом
Эта лампа, украшенная более затейливым узором, чем обычная, еще днем привлекла внимание Вики. Она решила, что лампа была изготовлена в Индии, поскольку она напоминала лотосовую лампу, с которой Вики однажды приходилось сталкиваться, хотя та и не была такой большой. Сосуд в виде розового бутона, лепестки которого, когда лампу необходимо было зажечь, откидывались на крохотных, искусно сделанных петлях. Различие заключалось в бронзовой фигурке тонкой работы, которая украшала лампу и придавала ей вид подлинного произведения искусства, имеющего ценность независимо от своего функционального назначения.
Кто-то, вероятно Алан, наполнил ее, и теперь она распространяла вокруг себя свечение гораздо более мягкое, чем тот яркий свет, который потух, когда она повернула выключатель. Вики подкрутила фитиль и примостилась со своей книгой поближе.
Ее веки начали смежаться. Сначала перед ее мысленным взором еще носились какие-то смутные образы, но затем и они исчезли. Она заснула, пристроившись на парусиновом стуле.
Когда Вики проснулась, замерзшая и уставшая от неудобного положения, вокруг стоял тревожный серый полумрак. С трудом она поняла, что лампа погасла. Окончательно стряхнув остатки сна, она поднялась, раскрыла дверь, желая впустить свежий воздух в душное пространство хижины, и попыталась определить, сколько времени она проспала. Видимо, долго; серый предрассветный полумрак уже сменил плотную непроницаемую тьму ночи. От нечего делать Вики осмотрела лампу. Она была уверена, что лампа залита салом доверху. Она засунула внутрь палец. Контейнер был сух. Странно, что в такое широкое основание был вставлен такой маленький контейнер. Неудивительно, что лампа быстро погасла. Она стала вытаскивать палец и неожиданно нащупала на стенке крошечный выступ. Тут же раздался слабый звук, словно металл ударился о металл, и лампа распалась у нее в руках на две половины.
Цельное основание упало на пол, в руках у нее остался лишь внутренний контейнер для масла. Испугавшись, что она нечаянно сломала редкую вещь, Вики осторожно соединила оба компонента вместе. Они мягко вошло один в другой, не оставив на виду никаких швов. Вики с новым интересом осмотрела лампу. Она даже попыталась легонько повернуть контейнер относительно корпуса, а затем снова вытащить его наружу, но теперь ничто не указывало на то, что лампа состояла из двух половин. Ей стало любопытно, знает ли об этом Лео, и она решила, что обязательно спросит его.
Она наполнила контейнер маслом и вновь зажгла фитиль, а затем приготовила себе кофе.
К тому времени, когда Лео проснулся и начался новый день, она уже совершенно забыла о лампе. Она помогла ему умыться, подмела пол и как раз закончила устраивать его подушки повыше, когда в дверях показались Грант и ее отец.
Они вошли бодро, хорошо позавтракавшие и освеженные. Они принесли с собой запах лосьона после бритья, на них приятно поскрипывала новая одежда. Это напомнило Вики о ее собственном измятом виде и о том, что ей срочно необходимо умыться.
Она направилась к дверям, ощущая пустоту в желудке, которую ей хотелось чем-нибудь заполнить.
Грант протянул руку и ущипнул ее за подбородок, когда она проходила мимо.
— Все еще сердитесь на меня? Это не я предложил, чтобы вы провели здесь всю ночь.
— Я не жалуюсь, — холодно ответила она.
— Нет? — он смотрел на нее провоцирующим взглядом. — Мне кажется, я бы предпочел взрыв вашего негодования вместо этого высокомерного взгляда, — он скорчил уморительную ухмылку, но его серые глаза не смеялись. Она почувствовала, как что-то щиплет ей веки, и выдавила из себя подобие улыбки. Если бы он для нее ничего не значил! Он, почему-то, обладал силой разрушать всю ее тщательно возведенную защиту и снова заставлять ее сердце ныть от неосуществимого желания.
Высоко вскинув голову, она ответила как можно более дерзко:
— С каждым днем мне становится все труднее предугадывать ваши желания. Но я попытаюсь справиться с этим в будущем. Не могли бы вы заранее предупредить меня, когда вам захочется, чтобы я спела и станцевала.
Грант качнулся на пятках и захохотал. Когда Вики повернулась, чтобы попрощаться с Лео, он вдруг резко прекратил смех, словно веселое настроение покинуло его, и снова стал серьезен. Он сказал:
— А теперь отправляйтесь-ка спать. Но прежде, — Вики остановилась, через открытую дверь на нее падали солнечные лучи, — вас хочет видеть Генри Свендсен, — она удивленно вскинула брови, но Грант отрицательно покачал головой. — Бесполезно спрашивать меня зачем — он не сообщает мне своих планов.
После завтрака и последовавшего за ним разговора с Генри Свендсеном усталость, которую Вики чувствовала в пристройке, как рукой сняло. Ее потрясение и негодование перешли в настоящий гнев, когда она, наконец, добралась до своей палатки. Чисто автоматически она принялась возиться с мылом и зубной пастой, затем, сняв с себя часть одежды, вытянулась на койке и стала рассматривать зеленый верх палатки, через который просвечивало солнце.
Вопросы Генри Свендсена поначалу носили вполне безобидный характер, даже казались какими-то необязательными. Она едва не смеялась, пока неожиданно до нее не дошел подлинный смысл, скрывавшийся в его странных предположениях. Не раздумывая, она тут же высказала ему свое негодование, и он немедленно закончил разговор, холодно попрощавшись. После того, как они расстались, Вики поняла, что она выдала Генри то, что Грант доверил ей одной.
Вики повернулась на бок и закрыла глаза. Она уже жалела о своем энтузиазме в ту ночь, когда она разбудила отца и Гранта, чтобы отправиться на охоту за тенями. В те первые дни ее коллеги казались ей группой незнакомцев. Теперь каждый из них был для нее индивидуальностью, ко многим она относилась с подлинной теплотой и ко всем без исключения — с уважением. Она с удивлением обнаружила, что даже ее антипатия, которую она питала к Лео, отступила куда-то на задний план. Глупо было подозревать человека лишь за то, что он сторонился других и избегал более близкого общения с остальными членами экспедиции.
Желание спать пропало совсем. Она ерзала щекой по подушке, пытаясь найти на ней прохладный участок. Наконец потребность в движении пересилила все остальное. Все что угодно, только не эта борьба между уставшим телом и беспокойным разумом. Можно было выполнить пару хозяйственных дел и кое-что починить, а затем присоединиться к остальным, когда они будут пить кофе во время перерыва, после чего можно будет вернуться к своим обычным обязанностям.
Дверь в столовую была открыта, и когда она приблизилась, то услыхала, что внутри от голосов стоит сплошной гул. Починка отняла у нее больше времени, чем она рассчитывала, но и остальные, без сомнения, задержались сегодня в столовой дольше, чем обычно.