Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Закари…
– Скажи. Закончи все прямо сейчас. Другого шанса у тебя не будет.
– Почему ты начал с ней встречаться?
– Тебя это задело?
– Нет. Я лишь убедилась в том, что у тебя дурной вкус.
– Мой вкус – безупречен, потому что я люблю тебя. И выберу тебя, если ты этого захочешь. А Джел… она так, для утешения. В ней все-таки есть некоторое сходство с тобой, и это меня немного успокаивает и удовлетворяет.
– Какой же ты мерзавец, Закари!
Разговор внезапно прервался. Джел больше не могла позволить себе оставаться незамеченной.
– Вот же черт. А я думал, что такие идиотские ситуации могут быть только в фильмах.
– Джел, послушай… – сказала Саша.
– Не надо. Не говори ничего. Мне и так все ясно.
– Джел! Только не строй из себя обиженку! Ты должна быть мне благодарна. Если бы не я, ты бы была все тем же жирным ничтожеством. Ты бы никогда не смогла надеть такое платье и уж тем более добиться внимания мамы!
Как Джел ни старалась, она не смогла сдержать слезы и покинуть тех, кто все это время потешался над ней, с гордо поднятой головой. Все это время она думала, что Закари испытывает к ней теплые чувства. Джел была готова терпеть его тяжелый характер, подавлять свои желания ради его блага, всячески подстраиваться и вклиниваться в его жизнь, лишь бы не потерять единственного парня, что обратил на нее внимание. Она смирилась с тем, что недостойна красивой истории любви, ласки, даже какого-либо намека на теплоту и нежность. Джел ценила то, что имела, и не рассчитывала на большее.
Саша своим поступком убедила Джелвиру в том, что та не создана для чего-то искреннего и настоящего. Ее «помощь» была такой же ничтожной, как обглоданная кость, кинутая умирающему от голода. Предательство сестры стало гигантской миной, взорвавшей душу Джел.
Никки обнаружила подругу на улице, скрывавшуюся за пышными кустарниками роз.
– Джел, мы тебя обыскались! – недовольно высказалась Дилэйн, а после приблизилась к Джелвире и увидела, как та безостановочно смахивает слезы с покрасневших щек. – Джел, солнце мое, ты чего?
– …Я рассталась с Закари.
– Что?!
– Он любит Сашу… а она его. Я слышала их разговор.
– Джел, может, ты что-то не так поняла?
– А потом я увидела, как они целуются… – Сомнения Никки тут же развеялись. – Он все это время игрался со мной, унижал и продолжал любить мою сестру… Никки, неужели я все это заслужила?
Никки не услышала ее вопрос. Она помчалась в дом, пребывая в крайней степени негодования, ведь ее так же предали, так же посмеялись над ее чувствами. Ей удалось быстро найти того, кто был причиной слез ее подруги.
– Закари Ричардсон!
– О, привет. Что, пришла мстить за свою убогую подружку? Кстати, передай ей, что я очень рад, что она наконец-то узнала правду. Я уже устал от нее.
– Ну и мразь же ты! – В следующую секунду Закари ощутил всю «прелесть» точного удара в челюсть. Он отскочил на два шага, зацепившись ногой за один из столиков, с которого упала и разбилась вся посуда. Грохот стоял впечатляющий.
– Никки, что ты
– Это я у тебя хочу спросить!
Саша поняла, что она может стать следующей жертвой неуправляемого гнева Никки, и заорала:
– Охрана!!!
Джел поспешила к парадным дверям, увидев, как охрана выносит на руках Никки, видимо не смирившуюся с тем, что ее решили выпроводить с вечеринки. Диана и Калли вышли следом.
– Если ты помял мое платье, я тебя кастрирую!
– Никки, что случилось? – спросила Джел.
– Никки устроила кровавый фейерверк, – сказала Калли, расслабившись и забыв из-за этого инцидента на некоторое время недавний разговор с Фрай.
А Никки все еще продолжала свою войну с доблестной охраной, что стояла у дверей и терпеливо ждала, когда же блондинка избавит их от своего присутствия. Никки показала средний палец тому, кто выволок ее из помещения, и добавила:
– М-да… Внешность Шрека и интеллект моллюска.
– Джел, Никки нам все рассказала. Мне так жаль, – сказала Диана, обнимая Джелвиру. – Прошу тебя, не расстраивайся.
Калли тоже поддержала подругу объятием, не найдя подходящих слов, чтобы утешить ее.
– Так, поехали в «Джиттс»? – предложила Никки. – У меня рука болит после удара, а водка и танцы – лучшие обезболивающие.
Джел взглянула на руку Дилэйн, заметила покрасневшие костяшки и поняла, что Калли не преувеличивала. Никки отомстила за нее. Теперь же лицо Джел украшала искренняя улыбка.
Девчонки, обнявшись, пошли к подъехавшему такси, но вдруг голос миссис О’Нилл, прозвучавший за их спинами, заставил их остановиться.
– Джелвира, вернись немедленно.
Подруги нехотя обернулись.
– Мам, ты знаешь, что произошло?
– Знаю. И если бы Никки не была дочерью моей подруги, я бы этого так просто не оставила, – строго сказала Йера. – Твоя компашка может идти куда хочет, но ты должна вернуться. Еще несколько изданий хотят взять у тебя интервью.
В иной ситуации и не в таком ужасном расположении духа Джел бы незамедлительно ринулась в сторону матери, сделала бы все, что та попросит, ведь ей казалось, что Йера наконец-то разглядела в ней потенциал и даже, возможно, в ее сердце зашевелилась крохотная частичка любви к младшей дочери. Но в данный момент Джел стояла, не шелохнувшись. Что бы Джел ни сделала, ей не удастся добиться от матери истинных, светлых чувств. Йера использует ее, как и Закари. Давно следовало бы понять, что ее сердце – бесплодная земля, любовь в ней не приживется.
– Джел, ты хочешь подставить меня?
– …Поехали, девочки.
Четверка вновь развернулась и направилась к такси. Никки держала одну руку Джел, Диана другую, Калли шептала ей, какая она умничка и как гордится ею. Джел улыбалась со слезами на глазах и убеждала себя в том, что она в некотором роде счастливый человек. Большинство людей одиноки во всех смыслах этого слова, а Джел повезло. Господь лишил ее материнской любви, но подарил верных друзей, что всегда спасали ее и заставляли любить эту жизнь, несмотря ни на что.