Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
Разбитая, окончательно поникшая, Элеттра не спешила возвращаться в резиденцию. Она скрестила на груди дрожащие руки и отправилась в парк, где пировала промозглая тьма. Ей хотелось плакать, но слезы не появлялись, копились где-то внутри и исчезали в огромной дыре, что зияла в ее истерзанной душе.
– Кинг!
Элеттра обернулась. Позади нее стояла восьмиклассница Райнер Форс.
– Я тороплюсь, – сказала Элеттра, всем видом показывая, что не настроена в данный момент на разговор с кем-либо.
– А мы не отнимем у тебя много времени, – послышался голос Беллами Бротчи, подруги Райнер.
Вскоре к подругам присоединилась третья – Реджина Мэтхи. Троица окружила Элеттру.
– Что вам нужно?
– Мы всего лишь хотим передать
– Я завтра же пойду к Голди и все ей расскажу! – кричала Рэмисента, возмущенная печальным зрелищем: Элеттра вернулась в комнату с разбитым носом, сгорбленная, прижимая руки к животу.
– Не смей.
– Что?..
– Брандт только этого и добивается. Хочет, чтобы я рыдала взахлеб, жаловалась и молила о помощи. Этому не бывать, – сказала Элеттра удивительно равнодушным тоном.
– Эл, но они ведь не остановятся. Бротчи, Мэтхи и Форс ее послушные собачонки, которых она будет всякий раз натравливать на тебя, чтобы эффект-но добить.
– Ну и пусть. Это ерунда… – Элеттра села на кровать, обхватила голову кровавыми руками и медленно вздохнула. – Это не так больно, как осознание того, что я потеряла всю свою жизнь. Рэми, у меня ничего не осталось. Она все забрала, – прошептала Кинг, боясь, что кто-то, кроме Рэми, услышит ее полный отчаяния голос.
– Не все. У тебя есть я. Ты никогда меня не потеряешь, – сказала Рэмисента. – И все же я не могу смотреть, как она мучает тебя. Надо что-то делать.
– Что я могу сделать? У меня слабая позиция. Надо признать, что эту партию я проиграла.
– Поговори с Дианой. Черт возьми, поговори с ней! Убеди ее в том, что ты ни в чем не виновата.
– Я уже говорила с ней! Но эта идиотка вбила себе в голову, что я убила Деймоса, и теперь ее ничто и никто не остановит! Я должна приползти к ней на коленях, признать свою вину и извиниться. Вот тогда она меня пощадит, и после все вновь скажут: «Ах, какая же у нас Диана добросердечная!» – Тремор все усиливался. Казалось, что руки Элеттры вот-вот отскочат в стороны от такой импульсивной тряски. – Она хочет сломать меня, но у нее ничего не выйдет. Я и не с таким дерьмом справлялась.
Страшно было засыпать Элеттре, зная, что она проснется и снова наступит тяжелый день. Она любила «Греджерс» всем сердцем, считала его своим домом, надежным убежищем, в котором она наслаждалась жизнью вдали от своего отца. Но теперь единственное место, в котором Элеттра была счастлива, превратилось в филиал ада. Ее презирали учителя, ненавидели одноклассницы, над ней издевались остальные учащиеся «Греджерс». Ей кричали вслед оскорбления; фото Авроры, что висело на стене с портретами всех Главных леди, изуродовали надписью «Мать убийцы», сделанной кроваво-красным маркером. В столовой Рэмисенту и Элеттру все избегали, их столик с отвращением обходили стороной. Но все же некоторые личности изредка обращали внимание на новоиспеченных изгоев. Они подкрадывались к их столику сзади и как бы случайно опрокидывали на ничего не подозревавших девушек подносы с объедками. Рэмисента тут же взрывалась, кричала, пытаясь защитить себя и подругу, а Элеттра продолжала молча, стоически выдерживать все напасти. Лицо ее сохраняло невозмутимый вид, но вот только тело противостояло ей, наказывая патологической дрожью. Из-за нее Элеттра не мог-ла даже поднять чашку кофе, а перед тем как засунуть в рот вилку с кусочком остывшего омлета, она несколько раз промахивалась, втыкая зубья прибора себе в щеки и подбородок. Все присутствующие в столовой смотрели на Элеттру в этот крайне унизительный для нее момент и потешались над ней, полагая, что Кинг
– Я могу вечно смотреть на это, – сказала Никки, не сводя глаз с несчастной Кинг.
– …Вам не кажется, что мы перестарались? Я думала, мы отомстим ей, забрав у нее титул Главной леди, а это, оказывается, было лишь вступлением.
– Калли, ты это серьезно? – поразилась Диана.
– По-моему, мы поступаем очень жестоко. Мы решили бороться со злом и в итоге сами им стали.
– А то, что она сделала с Деймосом, – это, по-твоему, не жестоко? Я десять лет терпела и жалела ее, но теперь с меня хватит. Да, я перегибаю палку, но я делаю это специально. Я хочу сломать эту палку и воткнуть ее острые концы прямо в сердце Кинг. – Диана была настолько зла и серьезна в своих намерениях, что даже Никки переменилась в лице – она вдруг стала обеспокоенной, представив себя на месте Элеттры.
– А прикиньте, если мы ошиблись и Элеттра на самом деле не виновата? Что, если все это время она расплачивается за чужой грех? – сказала Джел.
Заметив, как Диана мгновенно напряглась из-за ее слов, Джел тут же добавила:
– Ну я просто предположила. Ведь такое может быть, верно?
– Нет, не может, – резко ответила Никки. – Я слышала, как она во всем призналась. А если вы не верите мне, то подумайте сами, кому это еще было выгодно? Ох… Так и знала, что эти бесхребетные существа быстро сдадутся. Но ты, Диана, их не слушай. Ты все делаешь правильно. Деймос гниет сейчас из-за Элеттры. Помни об этом.
Сомнения, что вдруг одолели Диану, быстро исчезли, стоило ей услышать доводы Никки. Она посмотрела на Элеттру, до сих пор сражающуюся со своим телом за каждый кусочек завтрака и глоток кофе, заметила, как глаза у той блестят. «Зря ты стараешься казаться сильной, Элеттра. Враг проницательнее друга. Я чувствую, что еще немного, и ты сломаешься. Я уже слышу хруст твоего стержня». Элеттра словно считала телепатический импульс, что отправила ей Диана, и посмотрела на нее в ответ. Взгляд ее был всепроникающим и в то же время опустошенным. Диане отчего-то вновь стало не по себе, когда она вспомнила слова Джел. Она поняла, что даже если О’Нилл права, то уже ничего не исправить. Необратимый процесс запущен, и теперь придется только довольствоваться впечатляющим результатом своих стараний. Если выборы Главной леди «Греджерс» были вступлением, как выразилась Калли, то травля в школе и удар по репутации стали основной частью. А значит… впереди Элеттру ждет печальный, шокирующий финал.
Огонь вышел из-под контроля и сжег все дотла.
Глава 31
Ученицы «Греджерс» были лишены самой главной привилегии юности – свободы, ведь большинство девушек жили не в Глэнстоуне и даже не в Великобритании, и им приходилось на полгода забыть о вольной жизни, поэтому Голди Маркс всячески старалась скрасить их блеклые будни различными мероприятиями. И вот в один прекрасный день директриса доверила своему заместителю, Бригиде Ворчуковски, вывезти старшеклассниц в город. В театре Гретнессбери, что располагался в Мэфе, как раз в тот день была премьера балета «Сомнамбула», и миссис Маркс решила, что ее воспитанницы обязательно должны присутствовать на ней. День был будний, но отчего-то огромная площадь подле Гретнессбери была заполнена отрекшимися от своих насущных дел жителями. Много именитых любителей балета приехали в тот день в театр, но я не преувеличу, если скажу, что все внимание толпы было сосредоточено главным образом на наших принцессах. Диана, как Главная леди, шла впереди, по обе стороны от нее шагали телохранители – без них ученицы не имели права покидать территорию школы, поскольку наши красавицы являлись не только предметом всеобщего восхищения, но и живой мишенью, ведь каждая из них была дочерью известной, влиятельной личности.