Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Ну что ты стоишь?! – подлетела Мэйджа к дочери. – Останови его! Он позорит не только нас, но и себя.
Калли проскользнула сквозь толпу. Несколько секунд она смотрела на Руди вместе с остальными. Руди заметил Калли, протянул ей руку, вторя словам певицы:
– «Рядом ни души».
Калли сделала шаг вперед, протягивая руку в ответ.
– «И никто не услышит моей мольбы…» – пропела она.
Прозвучал ритмичный припев, Калли и Руди соединились в бурном танце. Выглядели они довольно комично и в то же время невероятно круто. Их энергия, их чувства, искрящиеся от счастья глаза и лучезарные улыбки растопили
– А ну пойдем! – сказала Никки и повела Диану и Джел на танцпол.
Вскоре больше половины гостей поддались искушению зажечь вместе с ребятами. Даже вымотанные официанты пританцовывали. Мэйджа не ожидала, что ее подруги тоже не устоят и присоединятся к танцующей толпе.
– «Господи, пошли мне мужчину в эту полночь, ведь некому помочь мне разогнать эти тени, – хором пели все, почти синхронно танцуя. – Господи, пошли мне мужчину в эту полночь. Того, кто проведет меня сквозь эту тьму навстречу свету».
Руди кружил в танце Калли, крепко обняв ее. Калли, выкинув из головы минувшие неприятные события вечера, полностью отдалась динамичному танцу, всем сердцем желая, чтобы Руди не выпускал ее из объятий.
– Как ты? – спросила Диана, обнаружив Калли у крыльца.
После жаркого танца все вышли на улицу в ожидании салюта – финального аккорда этого вечера.
– Ненавижу этот день.
– Знаешь… Прости меня за тот разговор.
– Ты о чем?
– Я о тебе и Руди. Вы – удивительная пара, – признала Диана. – Хотела бы я, чтобы меня кто-то так же полюбил.
– …Это благословение? – улыбнулась Калли.
– Если тебе важно мое мнение, то знай: я верю в ваши отношения. Уверена, ты будешь счастлива с Руди.
Калли не могла понять, почему Диана так резко изменила свое мнение о ее друге. Неужели этому поспособствовало ее признание? Или же Диана в самом деле прониклась к ним, поняла, насколько они дорожат друг другом? Впрочем, все это уже не важно. Калли была безмерно счастлива, услышав такие слова из уст лучшей подруги.
Руди скромно стоял в сторонке, надеясь, что Калли заметит его и подойдет, чтобы попрощаться. Несколько людей поблагодарили его за то, что тот разрядил обстановку, добавил в этот вечер немного драйва и простого веселья. Но Руди на самом-то деле так поступил не ради того, чтобы развеселить высокомерных мажоров. Его искренним намерением было показать всем этим надменным особам, что его не волнует ничье мнение. Ему абсолютно наплевать на всех, никто не пошатнет его веру в себя – вот о чем говорили его движения в танце. Он потешался над теми, кто высмеивал его. Но в итоге, вопреки всем ожиданиям, Руди стал звездой вечера.
– Руди, – Калли наконец подошла к нему, – мне жаль, что тебе пришлось участвовать во всем этом.
– Я рад, что пришел сюда, – ответил Руди, нежно взяв ее руку. – Я услышал то, в чем сам хотел давно признаться… Я тоже люблю тебя, Калли.
Не теряя ни секунды, Руди притянул к себе Калли и впервые поцеловал ее не в щеку, не в лоб, как он обычно делал, а в губы. И в этот момент по небу расплылись яркие краски долгожданного салюта. Все мерцало, вспыхивало, исчезало во тьме и появлялось вновь. Грохот заставлял подпрыгивать сердца. Все кричали от безудержного восторга и инстинктивного страха. Только Руди и Калли не обращали ни на что и ни на кого внимания.
Они столько лет бережно хранили тайные чувства друг к другу, и теперь, стоя под сияющим небом, Калли и Руди не могли оторваться друг от друга, окрыленные тем, что им больше не придется прятать свою любовь.
– Ты посмотри, что она вытворяет! Совсем голову потеряла, – разъярился отец, увидев дочь в объятиях Фокса. Он уже готов был наброситься на парня, влепив перед этим пощечину дочери, но Мэйджа его остановила.
– Спенсер, не надо, – спокойно сказала она.
Мистер Лаффэрти, гневно пыхтя, зашел в дом, не дождавшись завершения салюта. Мэйджа продолжала смотреть на свою счастливую дочь и ее избранника. Приступ слабости вновь одолел ее. Мэйджа села на ступеньки крыльца, одной рукой стирая слезы со щек, а другой – кровь, что текла из носа.
Глава 16
За ипподромом находилась небольшая площадка для лошадей, где они отдыхали после тренировок, грели гладкие блестящие спины под солнцем и щипали траву, изредка прерываясь на непродолжительный разговор, понятный только им. Наблюдать за этими прекрасными животными – одно удовольствие, поэтому Джераб частенько заглядывал в так называемое лошадиное царство.
– Он опять ел из кормушки Фобоса? – донесся из конюшни голос Дианы.
– Деймос постоянно ворует еду у своего брата. Я не знаю, как с этим бороться, – ответил Шоно.
– Деймос, ты думаешь, что у Фобоса еда вкуснее? Глупышка, – обратилась Диана к коню.
Джераб застал ее сидящей на коленях перед Деймосом, вооруженной щеткой и облаченной в перемазанную грязью футболку, которую Диана, видимо, использовала иногда вместо полотенца для рук. Увидев учителя, Диана встала с колен, отряхнула перепачканные бриджи и кротко улыбнулась.
– Мистер Эверетт, зачем пожаловали?
Уголки рта Джераба взметнулись. Его потряс внешний вид Дианы и еще больше поразило то, как она совершенно не стесняется своего одеяния, несмотря ни на что чувствует себя свободно и уверенно.
– Люблю приходить сюда после работы. Общение с лошадьми меня очень успокаивает.
Диана кивнула, многозначительно улыбнувшись, а затем вновь села на колени и принялась тереть бока Деймоса.
– А ты что здесь делаешь? – спросил Джераб.
– Мою своего коня. Разве не видно?
– Шоно ведь должен этим заниматься?
– Мне нравится самой ухаживать за Деймосом. Так наша с ним связь становится еще крепче, и он вознаграждает меня победой, – ответила Диана, чмокнув коня в бок. – Мистер Эверетт, а с каких это пор вы решили обращаться ко мне на «ты»?
– Извините, мисс Брандт, – с наигранной вежливостью ответил Джераб. – Никак не могу привыкнуть к правилам «Греджерс».
Джераб приблизился к Деймосу, провел рукой по его шелковистой гриве. Конь стал принюхиваться к мужчине широкими, влажными ноздрями.
– А вы не хотите передо мной извиниться? – задал вопрос Джераб.
– В чем же я опять провинилась? – вздохнула Диана, кинув щетку в ведро с мыльной водой.
– Вы вновь повысили на меня голос. Не постеснялись даже директора, учеников и учителей.