Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Подожди, – сказала Калли, резко отвернувшись от его лица.
– Что такое?
– Меня мучает один вопрос. Как ты познакомился с Сафирой Фрай?
– Калли, ты серьезно? Вот прямо сейчас тебе нужно это обсудить? – сказал Руди, сгорая от желания.
– Да, – строго ответила Калли, смотря на него в упор.
Руди сел на край кровати, раздраженно встряхнул копну своих рыжих волос.
– Сафира уже несколько лет пользуется услугами нашей мастерской. И опережая твой следующий вопрос, отвечу: недавно она приехала к нам, загрузила работой и между делом спросила,
– Ничего… – задумчиво ответила она. – Ты был прав, она действительно очень странная. Я бы даже сказала – жуткая.
– Я в этой жизни повидал немало фриков. Поверь, Сафира не входит в их топ.
– Она живет как отшельник. По утрам пьет кофе из фарфорового сервиза, а днем в своем затхлом сарае свежует дичь, что она прикончила ради удовольствия… Но больше всего меня напрягает наличие тайной комнаты в ее доме.
– Тайной комнаты? – усмехнулся Руди. – А философского камня у нее, случайно, нет?
– Руди, – буркнула Калли, – она сказала, что не пользуется ею, но я своими глазами видела Сафиру внутри той самой комнаты.
– И что?
– Как что? Тебе не кажется это странным?
– Что здесь странного? Может, у нее в этой комнате хранятся ценные вещи, сейф с деньгами, поэтому она и скрывает ее от посторонних. Ты не рассматривала такой вариант?
– Нет, но…
– Калли, неужели ты думаешь, что за дверью той комнаты скрываются заложники или же там стоит куча холодильников с детскими органами?
– Господи, нет, конечно.
– Ну вот. Ты, оказывается, еще та фантазерка.
Калли ничего не ответила. Интуиция вновь подсказывала ей, что ее сомнения небеспочвенны. А может… Руди прав и в этом случае? Может, бурное воображение Калли привело ее к безумным теориям? Она перечитала слишком много детективов, поэтому теперь везде в своей обыденной жизни видит подвох. Намеренно создает загадки, а потом пытается их разгадать. Калли призналась сама себе, что все эти тайны и странности, коими окутано поместье Фрай, отнюдь не пугали ее, а увлекали. Она так мечтала повзрослеть, почувствовать себя наравне со своими не по годам мудрыми подругами, но детская наивность все еще проявлялась, и Калли из-за этого жутко злилась на себя.
«Глупый ты ребенок, Калли. Немедленно выкинь все это из головы».
Оказавшись дома, Диана сразу побежала в свою комнату, заперлась, вытащила из сумки «Алую букву» Натаниэля Готорна, что она взяла из школьной библиотеки, и принялась читать. За выходные ей необходимо написать анализ по этому произведению, и теперь Диана не могла позволить себе халатно отнестись к подготовке домашнего задания. Не то чтобы ей хотелось удивить Джераба, скорее ее побуждало желание не разочаровать его в очередной раз и доказать, насколько она серьезно относится к его предмету и в принципе уважает своего преподавателя.
Аннемари влетела в комнату без стука, чем вызвала негодование дочери.
– Диана,
– Как видишь, – ответила Диана, показав книгу.
– Джулиан приехал. Приведи себя в порядок и спустись.
– Зачем он приехал?
– Сказал, что подготовил для тебя сюрприз.
– Скажи ему, что у меня нет времени на его сюрпризы. – Диана демонстративно уткнулась в книгу.
– Диана, повторяю еще раз: приведи себя в порядок и спустись к нему. Иначе я позову отца, – Аннемари живо сменила нежный тон на приказной, прекрасно понимая, что теперь дочь не посмеет возразить.
И вот уже Джулиан крепко сдавливал ладонь Дианы, ведя ее к своей машине.
– Хорошего вечера! – крикнул вслед Алэсдэйр.
– До свидания! – отозвался Джулиан.
– Куда мы едем?
– Это сюрприз, – казалось, что Джулиан вот-вот треснет от радости.
– Ненавижу сюрпризы. Куда мы едем, Джулиан?
– …В галерею. Там сегодня выставка Жозефа Праера. Я знаю, что он один из твоих любимых со-временных художников.
– Билеты на выставку были раскуплены за несколько часов после анонса, – удивилась Диана.
– И это я тоже знаю. Но ради тебя я немного похлопотал – и вуаля, – Джулиан с ловкостью иллюзиониста вытащил из внутреннего кармана пиджака два билета на выставку.
– Ну ладно. Сюрприз удался, – ответила Диана, улыбнувшись.
Что ж, это был первый поступок Джулиана, за который он заслужил уважение с ее стороны. На удивление и на самой выставке Патридж вел себя достаточно вежливо, учтиво. Диана была поражена и тому, как тот великолепно разбирается в искусстве, рассказывает о картинах лучше, чем экскурсовод. Впервые с ним было интересно общаться. Диана даже поймала себя на мысли, что ей не хотелось бы, чтобы этот вечер закончился. Джулиан предстал перед ней именно таким, каким ей его описывала мать.
– Да, Праер в самом деле мастер с большой буквы, – сказал Коллин Пэйдж – приятель Джулиана, что пришел с ним за компанию.
– Глядя на некоторые его картины, я не могу уловить смысл, но все-таки в нем что-то есть, – поддержала разговор Хэйли Бюрген – девушка Коллина.
Путешествуя по выставочному залу, Диана постоянно ловила на себе удивленные взгляды. Посетители галереи на некоторое время теряли интерес к картинам Праера, приковав свое внимание к Диане. Брандт вначале не удивлялась этому. Она привыкла к тому, что ее невозможно не заметить среди толпы. Но вскоре такой бурный интерес к ее персоне стал настораживать ее. Все словно знали какую-то тайну, связанную с ней, отчего Диане становилось крайне неловко.
– Это… что? Как? – растерялась Диана, когда подошла к очередной картине. На полотне была изображена девушка, похожая на нее как две капли воды. Черные густые волосы рассыпались по обнаженному плечу, рот приоткрыт, чистые, бездонные глаза смотрели прямо на зрителя.
– Это ты, Диана, – улыбнулся Джулиан. – Твоя красота вдохновила Жозефа.
Вот почему все смотрели на нее. Редкая удача вживую увидеть музу знаменитого художника.
– Джулиан… я даже не знаю, что сказать. Представляю, сколько тебе пришлось заплатить за этот портрет.